Том 2

Силкин. Вот именно! Как прославилась Колосова — все внимание стали ей уделять. Ведь детишки в школах по хрестоматиям учили, кто такая Колосова и что она сделала. А откуда она родом? Где живет, работает? В нашем районе. Вот уж нам и отдушина! Район-то вообще не важнецкий, а попробуй, возьми нас голыми руками, когда у нас вот такая звезда сияет! Мы за Настиными рекордами, как у бога за пазухой жили. И, конечно, она о себе только и слышала: наша гордость, наша слава, вечная намять, прямо святые мощи из нее сделали. А если только хвалить да хвалить за старое — живой человек испортиться может.

Входит Настя.

Настя. Можно?

Тимошин. Можно.

Силкин. Легка на помине.

Тимошин. Здравствуй, Настасья Никитишна.

Настя здоровается со всеми за руку, садится у стола.

(Долго смотрит на нее, улыбаясь.) Эх, Настя, Настя!..

Настя. Чего, Денис Григорьич? Тридцать пять лет — Настя.

Тимошин. Только? Еще молодая! Найдешь себе хорошего мужа.

Настя. О чем это вы речь завели?

Тимошин. Да нет, не сватать тебя будем, что ты!.. (Серьезно.) Плохи дела, Настасья Никитишна.

Настя. У кого?

Тимошин. У тебя.

Настя. У меня? По-моему — хороши… Да о чем говорите-то?

Тимошин. Об урожае… Прислали нам акты по твоему звену. И по колхозу. Смотрели мы их, подсчитывали…

Настя. Ну?..

Тимошин. Не будем представлять тебя к званию Героя Социалистического Труда.

Настя. Дело ваше. Вам виднее… А почему?

Тимошин. Потому, что передовиков надо бы награждать, когда и колхоз в целом не хромает.

Настя. Наш колхоз план урожайности выполнил.

Тимошин. Среднерайонный.

Настя. А это и требуется.

Тимошин. Не мало ли для вас? Забыла, что мы вам повысили план?

Силкин. С теми колхозами равняетесь, где земли — пески да солончаки?

Настя. Не я равняюсь. Кто равняется, с того и спрашивайте.

Тимошин. Это уж я слышал от тебя: «Я за колхоз не отвечаю…» Все приехали?

Настя. Все, кого звали.

Силкин(смотрит в окно). Вон они, в саду.

Тимошин. Зови их, Лука Демьяныч.

Силкин(раскрывает дверь на веранду — сильный порыв ветра, сквозняк, хлопают двери и окна где-то в других комнатах в райкоме). Товарищ Голубова! Федосья Андреевна! Девушки! Идите сюда!

Входят Федосья Голубова, Фрося Любченко, Дуня, здороваются со всеми за руку.

Тимошин. Здравствуйте, здравствуйте! Садитесь. Ближе, вот сюда. Закрой дверь, Василий Павлович. Дует… Расскажите нам, товарищ Голубова, и вы, девушки: почему ваш колхоз не выполнил плана урожайности?

Пауза. Девушки переглядываются.

Дуня(Фросе, тихо). Как бы не попало нам за наше письмо…

Фрося(тихо). Не о письме спрашивают…

Тимошин. Ну-ну?

Фрося. Не выполнили…

Тимошин. А почему? Стихия? Засуха?

Фрося(толкнула Дуню, чтоб та налила ей воды из графина, выпила стакан воды). Немного напортила засуха. С весны. А потом прошли дождики, хорошие.

Тимошин. Семена, может, плохие были?

Дуня. Нет, хорошие.

Тимошин. Трактора вам не пахали?

Фрося. Пахать-то пахали… Вот бригадира спросите, она вам все расскажет, что у нас делается.

Федосья. Ни засуха не виновата, Денис Григорьич, ни семена. Сами плохо работали.

Силкин. Кто плохо работал?

Федосья. Да разве сразу назовешь. У нас три бригады. Всякий народ есть.

Тимошин. Вот вы подвели свою знатную стахановку. Она заслужила звание Героя Социалистического Труда. А колхоз не выполнил плана урожайности. Не можем ее представить. Нехорошо получается.

Федосья(взглянув на Настю). Мы — подвели? Жалуется?.. (С жаром.) Ну, Денис Григорьич, у нас в колхозе такое творится, что без пол-литра не разберешь, кто кого подвел!..

Тимошин. Ругаетесь?

Дуня. Настасья Никитишна с нами не ругается. Она нас просто не замечает.

Федосья. На такую высоту поднялась, что прочие люди оттуда ей маленькими козявками показываются.

Силкин. Это ты, Федосья Андреевна, бунт против нее учинила весною?

Федосья. Я! Как сказала она, что мои девчата способны только воду таскать на ее рекорды, я говорю им: «Бросайте! Пошли домой, спать!»

Фрося. И мы говорили там разные слова. Не отказываемся. Хоть судите нас! Не боимся!

Тимошин. Тш-ш!.. За что судить тебя, дочка?