Том 2

X. Подземный огонь

Мы плыли. Течение несло нас. Наконец я заметил, что шум воды сделался слабее. Я мог теперь явственно различать вопли Альфонса. Взяв весло, я ткнул им француза, а он, думая, что наступил конец, заревел еще сильнее. Тогда я тихо и осторожно поднялся, встал на колени и постарался нащупать свод, но его не было. Я взял весло, поднял его над головой, насколько смог, наклонял его вправо и влево и ничего не нащупал, кроме воды.

Вспомнив, что у нас имеется с собой маленький фонарь с маслом, я разыскал его, осторожно зажег и, когда светильник разгорелся, огляделся кругом. Первое, что мне бросилось в глаза, это бледное, искаженное лицо Альфонса, который, полагая, что все кончено и он видит сверхъестественное явление, испустил ужасный вопль, за что и получил толчок веслом для успокоения.

Гуд лежал на спине, со своим стеклышком в глазу, и смотрел в темноту, сэр Генри, голова которого покоилась поперек лодки, рукой пытался определить быстроту течения. Когда свет фонаря упал на старого Умслопогаса, я готов был рассмеяться.

Как известно, мы взяли собой часть жареной косули. Случилось так, что, когда мы бросились все на дно лодки, голова Умслопогаса оказалась в близком соседстве с жарким, и как только он очнулся от потрясения, то почувствовал, что голоден. Он отрезал своим топором кусок мяса и теперь уничтожал его с видом полнейшего блаженства. Потом он объяснил мне, что, готовясь к «дальнейшему путешествию», предпочел отправиться туда с сытым желудком.

Как только другие увидели, что я зажег фонарь, все ободрились и оттолкнули Альфонса на дальний конец лодки, с угрозой, если он не замолчит, успокоить его, бросив в воду, вслед за утонувшим ваква и тем предоставив ему возможность поджидать встречи с Анеттой в другом мире. Затем мы начали обсуждать наше положение. Прежде всего, по предложению Гуда, мы привязали оба весла — для того, чтобы они могли предохранить нас от столкновения со скалой или от внезапного понижения свода. Нам было ясно, что мы плывем по подземной реке, вытекавшей из озера. Такие реки существуют во многих частях света, но, к сожалению, путешественникам не приходилось исследовать их. Река была достаточно широка, мы видели это, так как свет фонаря достигал ее берегов. Когда течение случайно относило нас в сторону, мы могли различить стену туннеля и арку на высоте двадцати пяти футов над нашими головами. К счастью для нас, течение было сильнее на середине реки.

Первое, что мы сделали, это условились, чтобы один из нас с фонарем и шестом в руке находился у весел, готовый предупредить нас о всякой опасности. Умслопогас, плотно перекусивший, сейчас же взялся за дело. Это было все, что мы могли сделать для собственного спасения. Затем другой из нас занял место на корме с веслом в руке, на случай, чтобы сдерживать лодку и не дать ей удариться о бока пещеры. Устроив это, мы поели немного жареного мяса (мы не знали, долго ли останемся в темноте!) и почувствовали себя в лучшем расположении духа. Я заявил, что положение наше очень серьезное, но не безнадежное, хотя бы слова туземцев, уверявших, что река впадает прямо в недра земли, и оказались верными. Очевидно, река куда-нибудь течет, может быть, по ту сторону гор, и мы должны держаться на лодке, пока приедем «туда», но куда — неизвестно! Гуд зловещим голосом возразил мне, что мы можем сделаться жертвами разных неожиданных ужасов или река впадает в конце концов куда-нибудь в пропасть — тогда наша судьба будет очень плачевна.

— Ладно, будем надеяться на лучшее и готовиться к худшему! — сказал сэр Генри, всегда веселый и остроумный (признак несомненной нравственной силы в тяжелые минуты). — Мы пережили вместе столько опасностей и трудностей, что, мне кажется, благополучно выпутаемся и теперь!

Мы последовали этому превосходному совету, каждый по своему, за исключением Альфонса, который лежал в каком-то оцепенении. Гуд сидел у руля, Умслопогас на веслах, мне и сэру Генри оставалось только лежать в лодке и размышлять. Конечно, наше положение было очень серьезно — плыть по подземной реке, подобно душам грешников, переправляемых Хароном через Стикс[62], как шутил Куртис! Как темно было вокруг нас! Только слабый луч света от нашей лампы озарял темноту. На веслах сидел насторожившийся Умслопогас с шестом в руке, а за ним, в тени, виднелась фигура Гуда, который всматривался в темноту и постоянно погружал весло в воду.

— Отлично, — думал я, — вы хотели приключений, милый Аллан, и допрыгались! Вам надо бы постыдиться, — в ваши-то годы, — но раз уж это случилось, то, как ни ужасно ваше положение, все равно ничего тут не изменишь! И когда все будет кончено, подземная река окажется вовсе недурным местом для вечного успокоения!