Том 2

Елю Чуцай принес большую книгу с чертежами и рисунками разных зверей, рыб и птиц вселенной, перелистал ее и сказал:

— Такой редкий зверь называется «мудрый Го Дуань», и он понимает языки всех народов. Его речь к нашим двум багатурам означает, что в мире происходит чрезмерное кровопролитие. Ныне уже четыре года, как твое великое войско покоряет западные страны. Поэтому вечное великое небо, гнушаясь беспрерывными убийствами, послало зверя Го Дуаня объявить тебе, государь, свою волю. Покажи покорность небу и пощади жителей этих стран. Это будет бесконечное счастье для тебя, иначе на тебя разгневается небо и поразит молнией. Так объясняет эта древняя книга китайских мудрецов.

Елю Чуцай говорил торжественно и важно, точно жрец, читающий молитву, а Чингисхан, прищурив один глаз, смотрел на своего советника. Потом он перевел взгляд на багатуров, покорно стоявших перед ним на коленях, и подозвал к себе сперва одного, а потом другого. Наклонившись, он прошептал им что-то на ухо, и каждый шепотом же ему ответил.

Тогда каган, весьма довольный, разрешил багатурам удалиться и приказал дать им кумысу, сколько каждый из них сможет выпить.

— Эти багатуры сметливы и находчивы, — сказал каган своему советнику, — их следует возвеличить. Я спросил по очереди, каким шагом прошел зверь Го Дуань. И один сказал, что он бежал рысью, а другой — что шел иноходью. Ни один даже совсем пьяный монгол, взглянув на бегущего зверя, так не ошибается. Но я понял сегодня, что войско устало воевать, что в нем растет тоска по родным степям, и поэтому объявляю, что, согласно воле неба, приславшего мне, своему избраннику, чудесного зверя Го Дуаня, я поворачиваю войско в обратный путь и направляюсь в родной Коренной улус.[172]

На другой день, узнав о решении Чингисхана, все монгольские воины радовались, пели песни и готовились к походу.

Первоначально Чингисхан думал пройти через Индию и Тибет и с этой целью отправил посольство в город Дели к индийскому царю Ильтутмышу. Но путь через горы был еще завален снегами, а царь медлил с ответом и стягивал войска, поставив во главе их Джелаль эд-Дина.

Между тем из Монголии прибыли донесения о новом восстании всегда мятежных тангутов, а вычисления по звездам его советника Елю Чуцая и гадания шаманов не советовали кагану идти через Индию.

Тогда Чингисхан решил идти обратно тем же длинным путем, каким пришел. По его приказанию население стало расчищать от снега горные перевалы, и в начале весны монгольское войско двинулось в путь.

Глава вторая ПЕРЕПИСКА ЧИНГИСХАНА С НИЩИМ МУДРЕЦОМ

Еще во время стоянки в верховьях Черного Иртыша Чингисхан, заботясь о своем здоровье и продлении жизни, искал опытных врачей. Ему рассказали о замечательном мудреце Чан Чуне, который будто бы открыл все тайны земли и неба и даже знает средство стать бессмертным. Про него великий советник и звездочет Елю Чуцай сказал:

— Чан Чуньцзы — человек высокого совершенства. Этот старец давно уже владеет даром быть в обществе облаков, летая к ним на журавлях, и умеет превращаться в другие существа. Отказываясь от всех земных благ, вместе с другими мудрецами он живет в горах, отыскивая философский камень «дань», приносящий человеку долголетие и бессмертие. Погруженный в думы, он то сидит, как труп, то стоит целые дни неподвижно, как дерево, то говорит, как гром, то ходит легко, как ветер. Он много видел, много слышал, и нет книги, которую б он не прочел.

Для отыскания этого необычайного старика Чингисхан приказал немедленно отправить своего испытанного китайского сановника Лю Чжунлю. Он дал ему золотую пайцзу с изображением разъяренного тигра с надписью: «Предоставляется полновластно распоряжаться, как если бы мы сами путешествовали».

В руки Лю Чжунлю было, как высшая драгоценность, передано именное письмо от Чингисхана к мудрецу Чан Чуню, записанное со слов неграмотного великого кагана его советником Елю Чуцаем. В письме говорилось следующее: