Том 18

Рабочие, поскольку они участвовали в общей политике через особые организации, выступали в последнее время почти исключительно как крайнее левое крыло «великой либеральной партии», а при такой их роли великая либеральная партия, вполне естественно, надувала их на каждых выборах. Но вот принят билль об избирательной реформе[392], и политическое положение рабочих сразу изменилось. Во всех крупных городах они составляют теперь большинство избирателей, а в Англии как правительство, так и кандидаты в парламент привыкли ухаживать за избирателями. С этого времени председатели и секретари тред-юнионов и политических рабочих союзов, так же как и другие известные рабочие ораторы, которым приписывали влияние на рабочий класс, сразу стали важными людьми; члены парламента, лорды и прочий знатный сброд стали наносить им визиты, проявлять неожиданное внимание к желаниям и потребностям рабочего класса, обсуждать с этими «рабочими лидерами» вопросы, над которыми до сих пор высокомерно насмехались и самая постановка которых уже считалась зазорной: они даже начали вносить пожертвования и устраивать денежные сборы на нужды рабочих. Вполне естественно, что «рабочим лидерам» пришла в голову мысль пройти самим в парламент; их знатные друзья отнеслись к этому в общем сочувственно, но, разумеется, лишь для того, чтобы в каждом отдельном случае по возможности помешать избранию рабочего. И дело, таким образом, дальше не двинулось.

Конечно, никто не станет упрекать «рабочих лидеров» за то, что они охотно вошли бы в парламент. Кратчайшим путем к этому было бы сейчас же приступить к организации новой, сильной рабочей партии с ясно выраженной программой. Народная хартия была бы для них лучшей политической программой, какую они только могли пожелать. Но само название «чартисты» — именно потому, что они были явно пролетарской партией, — было у буржуазии на дурном счету, и вместо того, чтобы примкнуть к славной традиции чартистов, «рабочие лидеры» предпочли вступить в переговоры со своими знатными друзьями и выступить «респектабельно», что означает в Англии — по-буржуазному. Если старое избирательное право до известной степени вынуждало рабочих выступать в хвосте радикальной буржуазии, то непростительно было заставлять их играть эту роль и после того, как билль о реформе открыл двери парламента по меньшей мере для шестидесяти рабочих кандидатов.

Это было поворотным пунктом. Чтобы пройти в парламент, «рабочие лидеры» прибегли в первую очередь к голосам и деньгам буржуазии и лишь во вторую очередь — к голосам самих рабочих. Но тем самым они перестали быть рабочими кандидатами и превратились в буржуазных кандидатов. Они обратились не к той рабочей партии, которую надо было заново создавать, а к буржуазной «великой либеральной партии». Они образовали между собой общество взаимного страхования при выборах, Лигу рабочего представительства[393], которая черпала свои очень скудные денежные средства главным образом из буржуазных источников. Но мало того. Радикальные буржуа достаточно сообразительны, чтобы понять, что избрание рабочих в парламент становится все более неизбежным; поэтому в их интересах удерживать под своим руководством предполагаемых рабочих кандидатов и тем самым как можно дальше отодвинуть момент их действительного избрания. Для этого они и располагают неким г-ном Самюэлом Морли, лондонским миллионером, которому не жаль потратить несколько тысяч фунтов ради того. чтобы, с одной стороны, разыгрывать роль главнокомандующего в этом псевдорабочем генеральном штабе, а с другой стороны — прослыть с его помощью в массах другом рабочих в благодарность за то, что он этих рабочих надувает. Когда же около года тому назад роспуск парламента становился все более вероятным, Морли собрал вокруг себя в Лондонской таверне своих верных слуг. Они явились все: Поттеры, Хауэллы, Оджеры, Хейлзы, Моттерсхеды, Кримеры, Эккариусы и прочие; компания людей, каждый из которых в предшествующих парламентских выборах состоял на жалованье у буржуазии в качестве агитатора «великой либеральной партии» или, по крайней мере, предлагал свои услуги для этого. Компания эта под председательством Морли составила «рабочую программу», под которой мог бы подписаться любой буржуа и которая, будучи положена в основу мощного движения, должна была еще теснее приковать рабочих к политике буржуазии и — о чем мечтали эти господа — провести в парламент самих «учредителей». В алчном воображении этих учредителей мелькали к тому же и многочисленные пятифунтовые банкноты Морли, которые непременно попали бы в их карман в ходе агитации. Но все это движение провалилось, не успев еще как следует начаться. Морли запер свой несгораемый шкаф, а учредители снова сошли со сцены.