Том 15

Но такая картина имеет наряду со светлой и свою теневую сторону. Все эти хорошие военные качества, которые побуждают французского солдата стремительно вести наступление, дают свои блестящие результаты только до тех пор, пока вы позволяете ему наступать. Чувство индивидуальности, которое является источником всех его наступательных качеств, имеет и свои большие недостатки. Солдат, будучи занят главным образом собой, идет вместе со всей массой лишь до тех пор, пока она успешно наступает; но если эта масса под давлением и, может быть, неожиданно вынуждена отступить, то ее сплоченность, связь каждого индивидуума со своим товарищем, быстро нарушается, тем более, что в таком случае небрежное тактическое обучение войск, о котором речь будет ниже, делает всякую устойчивость невозможной и приводит к замешательству и к полному разложению.

Прибавьте к этому, что французы по своей природе поддаются зависти и со всем легкомыслием, свойственным их нации, в критические моменты склонны относиться к другим с подозрением. Французский солдат со всем пылом охотно следует за своими офицерами в бой, но только до тех пор, пока эти офицеры идут впереди него и буквально увлекают его. Именно этого ожидают солдаты, и когда они под огнем идут вперед, они выражают это криком: «Эполеты, вперед!». Вот почему старшие офицеры и генералы должны обычно идти в атаку впереди своих войск — конечно, самое подходящее место для генерала, — и этим объясняются те исключительные потери, которые французы всегда несли в офицерском составе. Но если отступление становится неизбежным, доверие к офицерам быстро исчезает и в крайних случаях уступает место открытому неповиновению. В силу этих причин отступление, решительно навязанное французской армии, всегда было и всегда будет для нее губительным».

Генерал Вальдерзее мог бы дополнить еще во многом описание той легкости, с какой при неблагоприятных обстоятельствах исчезает доверие французского солдата к своим офицерам. Доверие солдата к своим непосредственным начальникам, даже после неоднократных неудач, является лучшим показателем дисциплины. С этой точки зрения французы не на много превосходят совершенно недисциплинированных рекрутов. Им кажется несомненным фактом, что они никогда не могут быть побеждены иначе, как вследствие «измены», и всякий раз, как они проигрывали сражение и были вынуждены отступать более чем на несколько сот ярдов или бывали застигнуты врасплох неожиданным продвижением неприятеля, они неизменно поднимали крик: «Нас предали!». Это настолько неотделимо от их национального характера, что Наполеон в своих мемуарах (написанных на острове Св. Елены спустя долгое время после самих событий)[144] смог предъявить несправедливое обвинение большей части своих генералов в своего рода изменнических действиях, а французские историки — военные и другие — смогли приумножить эти инсинуации, придавая им характер самых удивительных вымыслов. Как нация думает о генералах, так же думает и солдат о своих полковых и ротных офицерах. Несколько сильных ударов, и с дисциплиной совершенно покончено; вот почему, по сравнению со всеми другими армиями, отступления, совершавшиеся французской армией, были наиболее гибельными.

О системе комплектования солдатского и офицерского состава Вальдерзее сообщает следующее:

«Французский солдат вербуется из среды молодых людей страны путем жеребьевки; но каждый имеет право уплатить установленную правительством сумму за заместителя. Эта сумма поступает в находящийся в распоряжении правительства фонд, из которого заместитель получает небольшую сумму в качестве премии при поступлении на службу, а остальное — по истечении своего срока, причем проценты уплачиваются ему в течение всего срока службы. Следуемая ему сумма может быть, однако, конфискована частично или полностью за преступление или дурное поведение. Поэтому правительство держит подбор заместителей целиком в своих собственных руках и обыкновенно зачисляет в солдаты, по возможности, только тех людей, которые уже отслужили один семилетний срок и показали, что они надежны и хорошего поведения. Поэтому армия обеспечена очень большим числом старых солдат, и из них же отбирается большинство унтер-офицеров. Срок службы семилетний; из этого срока, однако, большая часть солдат действительно служит в армии только четыре-пять лет, проводя остальное время в отпуску.