Том 13. Стихотворения

ФРАНЦИИ

О мать, о мать родная!

2 января

ЧЕРТ НА ДЬЯВОЛА

***

Меж императором и королем — война.

«Что ж! Революциям откроет вход она, —
Мы думали б. — Война! Но в ней — родник величий.
Желает лавров ад, желает смерть добычи.
Монархи поклялись свет солнца угасить;
Алеющая кровь должна весь мир залить;
Людей пойдут косить, как бы траву на поле;
Быть победителям в грязи, но — в ореоле…»
И мы, желавшие крепить меж наций мир
И землю для плугов хранить, не для мортир,
Взывали б, скорбные, но гордые: «Пруссаки!
Французы! Что вам в той — голландца с немцем — драке?
Оставьте их, царей. Свершится божий суд.
Бой Вишну с Индрой мы узреть мечтали б тут —
Преображение из светопреставленья
И пламень благостный, пронзающий затменье!
О схватках яростных мечтали б мы ночных,
О диком хаосе раскатов громовых,
Где безднам ураган грозит; где в схватке тесной
Гигант с архангелом сплетен, с его небесной
Кровь черную свою сливая; мнился б он —
Левиафана в тьму прогнавший Аполлон.
Воображали б мы бред и безумье мрака.
Мы сталкивали бы свирепою атакой
Иену с Росбахом, с ордой вестготов Рим;
Наполеон бы шел за Фридрихом Вторым.
Мы верили б, что к нам, сквозь ужасы и беды,
Как ласточки, спешат крылатые победы
И, как в гнездо, летят из глубины небес
Туда, где Франция, где право, где прогресс!
Мы верили б, что нам — узреть крушенье тронов
И роковой распад одряхших Вавилонов,
Что над материком растоптанным, горя,
Свободы вскинется прекрасная заря,
Что, может быть, во тьме разгромов и возмездий
Родится новый мир из рухнувших созвездий!

Так думали б мы. Пусть, сказали б, нам стократ
Арбелу, Акциум и Зару воскресят —
В крови, но в славе. Пусть над бездной, над провалом
Опять повиснет мир, как при Лепанто алом,
При Тире, Пуатье и Тольбиаке. Три
Угрюмых призрака, пучины вратари, —
Мощь, Ярость, Ночь, — пускай разверзнут зев могилы,
И Север с Югом пусть сойдут в тот мрак застылый,
Пусть племя — то иль то — исчезнет в глубях рва,
Где разлагаются князья и божества!
В раздумье, блеск побед провидя и удары
Боев, какие встарь вели бойцы Луары,
И славу Лейпцига сквозь мерзость, и Ваграм,
И слыша, как Нимрод, и Кир, и Цезарь к нам
Идут, — мы вздрогнули б от смутных ожиданий…»

Вдруг чья-то, чувствуем, рука у нас в кармане.

***

Суть в том, чтоб кошелек спереть у нас. — Пустяк!

***