Том 13

— Послушай, Джимми, мне кажется, я зашел в тупик. Никогда такого со мной не бывало.

— Ну, что же, смотри, чтобы это не повторялось. Вспомни Дюма-отца. Я слышал, что под его именем выходило по шестьдесят романов в год. Разве ему это повредило?

Таггарт взъерошил свои жесткие рыжеватые волосы.

— К черту все! — проговорил он.

Каунтер рассмеялся.

— Тебе платят, ну и делай, что от тебя требуют. Стоит ли расстраиваться? Газеты должны раскупаться. А статья Джорджи Гребе — это приманка немалая.

— К черту Джорджи Гребе!

Таггарт надел шляпу и вышел, провожаемый свистом удивленного Каунтера. Весь следующий день он занимался другими делами, стараясь убедить себя, что он чудак.

Таггарт даже пытался поделиться своими мыслями с другими журналистами. «Чего ты волнуешься из-за пустяков? — говорили одни. — Чем наша работа плоха?» «Ничего не поделаешь. Жизнь заставляет», — оправдывались другие. И все-таки Таггарт никак не мог уговорить себя взяться за статью Гребе. Ему вспомнилось, что его отец в сорок пять лет переменил свои религиозные убеждения и был отлучен от церкви. И Таггарт почувствовал себя очень несчастным, как будто у него обнаружился наследственный туберкулез.

В пятницу его вызвал к себе главный редактор.

— Доброе утро, Таггарт! Я только что вернулся. Послушайте, передовица для завтрашнего номера — это не статья, а перечень фактов. Куда девался мой стиль?

Таггарт переминался с ноги на ногу.

— Видите ли, сэр, — начал он, — я подумал, что, может быть, вы для разнообразия сами захотите ее отработать. А факты в ней верны.

Шеф в упор посмотрел на Таггарта.

— Дорогой мой, неужели вы думаете, что у меня есть на это время? Так каждый напишет. Я не подпишу статью в таком виде. Ей надо придать блеск. Таггарт взял статью из рук начальника.

— Не знаю, смогу ли я? — сказал он. — Я… я… — Он вдруг умолк.

Редактор добродушно осведомился:

— Вы нездоровы?

Таггарт отрицательно покачал головой.

— Дома неприятности?

— Нет, сэр. — Тогда принимайтесь за дело. А как статья Гребе?

— Да никак.

— Не понимаю!

Таггарт почувствовал, что все его тело напряглось.

— Дело в том, что я не могу написать ее.

— Что за чушь! Сойдет любая белиберда, нужен только соответствующий колорит.

Таггарт судорожно глотнул воздух.

— В том-то и дело… Ведь это значит вести с публикой нечестную игру, сэр.

Таггарту показалось, что шеф начал вдруг увеличиваться в размерах.

— Я не понимаю вас, Таггарт.

И Таггарт выпалил неожиданно для себя:

— Я не желаю больше писать за других, сэр, если это не хроника или информация.

Редактор побагровел.

— Я плачу вам за определенную работу. Если не желаете выполнять указаний, мы можем обойтись без ваших услуг. Что с вами, Таггарт?

Таггарт криво усмехнулся:

— Приступ угрызений совести, сэр. Ведь речь идет о простой коммерческой честности, не так ли?

Главный редактор выпрямился на своем вращающемся стуле и добрых двадцать секунд внимательно разглядывал Таггарта.

— Ну, знаете! — произнес он наконец ледяным тоном. — Меня еще никогда так не оскорбляли. Вы свободны. Прощайте!

Таггарт положил бумаги на стол и, тяжело ступая, направился к двери. На пороге он обернулся.

— Очень сожалею, сэр, но ничего не могу с, собой поделать.

Начальник сухо кивнул головой, и Таггарт вышел.