Том 13

Где и как может произойти этот взрыв, это не имеет большого значения. Главное в том, что он произойдет. На этот раз Пруссия, вопреки своей воле, по-видимому, предназначена стать выразительницей всеобщих революционных потребностей. Принц-регент, который самостоятельно «никогда не сказал ничего глупого и никогда не сделал ничего умного», вынужден исключительно из любви к консерватизму всерьез взять на себя революционную роль, в то время как Луи Бонапарт из страха, притворства и каприза ведет только кокетливую игру с революцией.

Вооруженное посредничество Пруссии, т. е. ее союз с Австрией, означает революцию.

Общее настроение берлинской прессы доказывает, что нейтралитет в сочетании с мобилизацией армии становится позицией, не выдерживающей критики. Совершенно верно замечает «National-Zeitung»[231], орган, отражающий припадки либерализма, которым подвержен кабинет:

«Нейтралитет при современных условиях может подходить для Бельгии, Голландии или Швейцарии; для Пруссии же нейтралитет — это смерть».

Если Бонапарту удастся осуществить в отношении Италии свои «благородные» намерения, то единственным следствием этого, но мнению той же газеты, явится установление французского военного протектората над всем полуостровом, даже в том случае, если война будет локализована и никаких прямых территориальных приобретений в результате войны для Франции не последует. Благодаря этому русско-французская гегемония над европейским континентом, и без того весьма ощутимая в течение последних трех лет, усилилась бы настолько, что в любой момент можно было бы приступить к провозглашенному еще на острове Св. Елены распределению сфер господства. Новая империя целиком проявляет тенденции своей предшественницы, но только находится она в более благоприятном положении, так как, не будучи теснима извне, она может выбрать по своему усмотрению время, место и условия для изоляции своих противников, а затем и уничтожения их en detail {поодиночке. Ред.}. Чтобы воспрепятствовать успеху этого до сих пор столь ловко осуществляемого плана борьбы, Пруссия оказалась вынужденной идти вместе с Австрией, но отнюдь не для того, чтобы тащиться в хвосте габсбургской политики, а для того, чтобы бороться за свое собственное существование.

Таково приблизительно содержание вышеуказанной статьи, которая рассматривается как политическая программа регентства. В успех недавней посреднической миссии, порученной г-ну Вертеру, не верит ни один человек. Если же, однако, Наполеон согласится на мир, который в лучшем случае даст новую пищу для недовольства его офицеров и солдат, то с ним не придется больше бороться. К нему в этом случае было бы применимо высказывание Горацио Уолпола о сардинском дипломате маркизе де Вери:

«Он мертв, но желает еще на день-другой сохранить это в тайне. На больший срок это ему не удалось бы».

Если указанное посредничество, которое едва ли было предпринято всерьез, не удастся, то тогда разыграются битвы не только между наполеоновской тиранией и габсбургским деспотизмом на Минчо, но и битвы за свободу на Одере и Висле. В Калише, в двух милях от прусской границы, уже сконцентрировано огромное количество войск. Один прусский армейский корпус получил приказ идти к Рейну через Ганновер, другой движется на юг, а командирам различных союзных корпусов предложено прибыть на военный совет в Берлин. Все эти мероприятия относятся только к мобилизации авангарда. Армии, которая должна вести борьбу против Франции и России, еще не существует и она может быть набрана только из народа, но не из среды того народа, который декламирует истинно-германские ура-патриотические стихи ура-патриотического Людвига[232], а из среды народа, который поднимается с великой, все уничтожающей энергией революционного воодушевления. Если не удастся пробудить это воодушевление, то гогенцоллернская мобилизация, вооруженное посредничество, объявление войны, ведение самой войны и т. д. будут покоиться на наивных расчетах негра с Золотого берега, который считает, что он нанесет смертельный удар своему врагу, если ему удастся повеситься на воротах его дома.

Написано К. Марксом около 23 июня 1859 г.

Напечатано в газете «Das Volk» № 8, 25 июня 1859 г.

Печатается по тексту газеты

Перевод с немецкого

Ф. ЭНГЕЛЬС ОТСТУПЛЕНИЕ АВСТРИЙЦЕВ К МИНЧО