Том 12. Стихотворения

Написано по прибытии в Брюссель,

12 декабря 1851

III «Смотрите, вот они…»

Смотрите, вот они: ханжи, исчадья тьмы.
Ругаясь и плюясь, орут они псалмы.
Как мерзок этот сброд! Он делает газеты;
Он расточает в них проклятья и советы,
Гоня нас плетью в рай. Собрание писак!
Для них душа и бог — предмет словесных драк,
Глупейших диспутов, как в древней Византии.
Опасные шуты! Растленные витии!
О, как их заклеймить сумел бы Ювенал!
Газеты им нужны, чтоб мир о них узнал.
Там некая вдова пописывает что-то, —
Ведь мокрохвостых птиц всегда влечет в болото.
Они вершат свой суд; судьей в нем — изувер,
А подсудимые — Паскаль, Дидро, Вольтер.
Мыслители вредны, святошу мысль стесняет,
Полезней — Эскобар. И почта рассылает
Заплесневелый вздор по адресам невежд.
Наш век сомнений, век исканий и надежд
Они, как прачки, трут с усердием и пылом
Поповским щелоком, иезуитским мылом.
Газетку их, где яд позеленил слова, —
Ее, одну ее читает Егова.
Они, здесь, на земле, хвалу слагая хором
Церковным пошлинам, налогам и поборам,
Погоду делают и там, на небесах.
Страж, с огненным мечом стоящий на часах,
Спешит открыть врата им в райские селенья;
С рассветом, — птичьего еще не слышно пенья,
Когда заря едва рождается, когда
Она, взглянув на мир, краснеет от стыда,
Они уж лезут вверх, друг друга оттирая;
И там, вскарабкавшись, суют в преддверье рая
Апостолу Петру бесстыжий свой листок —
Письмо создателю. И кажется, что бог —
Всего приказчик их, к тому же нерадивый.
И революции, и ветры, и приливы —
Им все не по нутру, предвечного хуля
За то, что светит свет, вращается земля
И мыслит человек, скрепляют опус гадкий
Они, как сургучом, церковною облаткой.
Наверно, ни один высокородный князь,
Который вывален был из кареты в грязь,
Не мог бы так честить неловкого возницу.
И бедный Саваоф, прочтя одну страницу
И видя, как он глуп, мечтает, оробев,
Забиться в уголок, пока гремит их гнев.
Они низвергли Рим, могли б разрушить Спарту…
И эти шельмы льнут сегодня к Бонапарту.

Брюссель, январь 1852

IV УБИТЫМ 4 ДЕКАБРЯ