Том 12. Пьесы 1908-1915

Яковлев(привстал, ударил ладонью по столу). Молчать! Ты и подходить к нему не смей, — слышала? Вы обе, ты и Наташка, в два голоса… Это — человек нужный мне. Ты его — не видишь! Нет его для тебя — поняла? Слова сказать с ним не смей! Нет его! (Встаёт, схватил жену за плечи, трясёт.)Понимаешь?

Полина(легко оттолкнув его). Слушай, я тебе в ноги поклонюсь — помоги! Я — пряталась, я жила сама себя не видя… как в тюрьме жила в темноте души моей! Я — боюсь. Я — не могу… не могу видеть его!

Яковлев(изумлён её возбуждением). Стой… подожди! Что такое? Ах, чёрт тебя возьми! Влюбилась, проклятая? Сразу, в десять дней?

Полина(очень сильно). Не влюбилась я. Не хочу ничего. Только скажи ему — ушёл бы он. Не мутил бы души моей! Я — убить могу…

Яковлев(испуган). Кого? Меня?

Полина. Себя. Его. Пойми же: он — первое горе моё…

Яковлев. Первое… что? Ага-а? (Между ним и женой — стол. Яковлев наклонился, упираясь руками в край стола. Руки дрожат, слышно, как звенит стекло абажура.)Он был… это он — любовник твой? Ах ты… Вот как? Вот почему он… (Растерялся, не находит, что сказать. Ревность старика борется в нём с жадностью к деньгам. Нашёл.)Ты — ненавидеть его должна, не-на-ви-деть, поняла? Не прикасайся к нему и — ненавидь! Ведь он тебя обманул, да? Говори!

Полина. Я — ненавижу… но — боюсь…

Яковлев. Стой! Он — кто? Сыщик, да? Вор?

Полина. Я — не знаю. Он был кассиром на вокзале.

Яковлев(успокаиваясь). Значит — вор! Ловили? Судили?

Полина. Я не знаю, не знаю!

Яковлев. Конечно — вор! Да… вот как?

Полина. Ты — один у меня, — помоги!

Яковлев. Он к тебе не пойдёт, коли ты его не поманишь! Ах ты, дьявол тихий… обмануть хочешь меня. Дескать, — я говорила, предупреждала, да? Ну, нет, со мной в эту игру не сыграешь, нет! (Яростно.)Ты помнишь — кто ты? Помнишь, откуда я тебя взял? Я тебя со скамьи подсудимых взял, собака!

Полина(почти с ужасом). Что ты? Ты — защитить меня должен! Тебе бог дал меня…

Яковлев. Не тронь бога, свинья! Бог — не дурак, это я дурак — я!

Полина. Что ты делаешь? Я тебе душу хотела открыть, а ты меня в могилу гонишь…

Яковлев. Плюю в душу тебе!

Наташа(входит). Портсигар крёстный не оставил тут? (Ей не отвечают.)Сегодня ты, отец, ругаешь её молча? (Идёт на лестницу. Полина тоже делает шаг в сторону.)

Яковлев. Стой! Куда?

Полина. Я не могу.

Яковлев. Не криви морду! Смотри, чтобы никто ничего не замечал! (Не знает, что сказать.)Близко большой беды ходишь… Поняла? (Замахнулся на неё.)

Полина(отступив). Прости тебя бог, а я — не сумею… не смогу!

Яковлев(шипит, грозя кулаком). Молчи!

Наташа(идёт с лестницы, играя портсигаром). Шептать начали?

Яковлев. Ты иди, иди!

Наташа. «Вздрогнув от ужаса, девушка исчезла, как тень».

Яковлев(выхватив часы, смотрит на них, говоря угрюмо и зло). Ты меня не перехитришь, ты свой грех на меня не сложишь! Сама неси его, сама! У тебя должна быть своя совесть, свой разум…

Полина. Совесть у меня есть. Разума — нет.

Яковлев. Я ещё поговорю с тобой!

Полина(тихо). Не надо.

Яковлев. Я — знаю, что надо и как надо! (Уходит.)

Полина(идёт к окну, слепо, шаркая ногами, качаясь. Подошла — отскочила). Ох…

Стогов(в окне). Испугал? (Влезает в комнату.)

Полина(отступая от него). Сторговался? Купил меня?

Стогов. Не говоря о том, что муж твой — мерзавец, он ещё и дурак. (Отдувается, нахмурился.)Орёт, шипит, а я — под окном. И тут же этот Лузгин кружится, Ефимов послушать хочет. Почему это к вам присосался Лузгин?

Полина(негромко). Ненавижу я тебя, ненавижу!

Стогов. На здоровье. Рад буду, если от этого тебе легче будет. Полина, хочешь, я мужа твоего в тюрьму спрячу?

(Полина молчит, неподвижно глядя на него.)

Стогов(сел на стул, боком к окну). Предупреждаю: если не я, так другой засадит его. Лузгин, например. Он, кажется, сыщик.

Полина. А ты кто?

(Стогов пожал плечами, закуривает.)

Полина. А ведь ты был хороший человек! Был?

Стогов. Едва ли… Вернее — не был.

Полина. Был! Я — знаю.