Том 12

— Теперь я перехожу к мероприятию, о котором упомянул вначале. Правление решило — расширить деятельность компании, купив у «Акционерного общества Пиллин» весь его грузовой флот. В результате этой операции мы становимся владельцами четырех пароходов: «Смирна», «Дамаск», «Тир» и «Сидон» — судов в отличном состоянии, общей грузоподъемностью в пятнадцать тысяч тонн, за весьма невысокую цену — шестьдесят тысяч фунтов стерлингов. «Vestigia nulla retrorsum» [17], джентльмены! — (Эту фразу председатель собственноручно вставил в речь, и секретарь отдавал ей должное.) — Мы переживаем трудные времена, но правление убеждено, что есть все признаки улучшения и настал удобный момент для новых решительных усилий. Члены правления с уверенностью рекомендуют вам принять этот курс и одобрить покупку, которая, по их убеждению, в недалеком будущем значительно увеличит прибыли Компании.

Секретарь неохотно сел. По его мнению, речь следовало бы заключить кое-какими воодушевляющими фразами, и он тщательно их заготовил, но председатель все вычеркнул, сказав: «Они должны быть рады такой возможности». Секретарь полагал, что это было ошибкой.

Затем поднялся тот директор, который расчесывал бороду, представительный господин, не умевший говорить долго и дипломатично. Пока он говорил, секретарь наблюдал за присутствующими, стараясь определить, откуда следует ждать оппозиции. Большинство сидело с осовелым видом — хороший признак, но человек десять листали отчет, и трое-четверо делали пометки: Уэстгейт, например, который сам хотел пролезть в правление, и потому можно было поручиться, что он строит какую-нибудь каверзу — испытанный способ сутяг; потом Баттерсон, который тоже хотел попасть в правление и потому наверняка будет поддерживать директоров — испытанный способ льстецов; кроме того, элементарное знание людей подсказывало секретарю, что тот субъект, который заявил, что лучше отправляться по домам, тоже выскочит с чем-нибудь неприятным. Директор закончил выступление, погладил пальцами бороду и сел на место.

Последовала секундная пауза. Затем встали одновременно Уэстгейт и Баттерсон. Увидев, что председатель кивнул Баттерсону, секретарь подумал: «Ошибка! Надо было сначала дать слово Уэстгейту и тем самым ублажить его». Но в том-то и беда, что старик не имеет представления о suaviter in modo! [18] Поощренный мистер Баттерсон, сказал, что он «хотел бы, если будет позволено, поздравить правление с тем, что оно, как опытный кормчий, так плавно провело корабль Компании по бурным водам прошлого года. До тех пор, пока у руля находится достойный председатель, он, Баттерсон, не имеет ни малейшего сомнения, что, хотя барометр все еще стоит низко и… гм… критический период не миновал, они могут рассчитывать на усмирение крепкого ветра, можно даже сказать… гм… шторма. Надо признать, что нынешний дивиденд — четыре процента — отнюдь не может удовлетворить всех присутствующих («Слушайте, слушайте!»), но лично он — и он надеется, что и другие — здесь мистер Баттерсон оглядел собрание — понимают, что при сложившихся обстоятельствах четыре процента прибыли — это все, на что они имеют основание… гм… надеяться. Он полагает, что реализуя смелые, ко, по его мнению, надежные мероприятия, которые намечены правлением, они могут с некоторой уверенностью ожидать наступления более отрадного будущего. («Нет, не можем!») Кто-то из акционеров сейчас сказал: «Нет, не можем!». Это, вероятно, указывает на известное сомнение в том, что планы, предложенные нашему собранию, целесообразны. («Вот именно!») В таком случае хотелось бы сразу отмежеваться от маловеров. Их председатель, человек, который неоднократно доказывал свою проницательность, предусмотрительность и мужество во многих и сухопутных и… гм… морских делах, не стал бы участвовать в этом начинании, если бы не имел на то достаточно веских оснований. По его, мистера Баттерсона, глубочайшему убеждению, их Компания находится в надежных руках, и он счастлив полностью поддержать предложенные мероприятия. Как хорошо сказал председатель в своей речи: «Vestigia nulla retrorsum!» Акционеры согласятся с ним, что это лучший девиз для англичанина. Кхе-м!»

Мистер Баттерсон сел на место. Поднялся мистер Уэстгейт.

Он сказал, что хочет узнать подробнее, гораздо подробнее об этом предложении, которое, на его взгляд, является весьма и весьма сомнительным… («Да, — подумал секретарь, — я же говорил старику, что надо побольше рассказать…») Кому первому, например, было сделано предложение со стороны Пиллина? Председатель говорит, что ему. Отлично! Но почему Пиллин продает суда, если стоимость морских перевозок должна, как нас уверяют, возрасти?

— Значит, он другого мнения.

— Совершенно верно! Так вот, и по моему мнению, стоимость перевозок упадет, и Пиллин прав, что хочет продать суда. Отсюда следует, что покупать их нам нельзя («Слушайте, слушайте!» «Нет, нет!»). У Пиллина в правлении сидят толковые люди. Что там председатель говорит? Нервы? Неужели он в самом деле хочет уверить нас, что эта продажа вызвана слабыми нервами?