Том 11

Следовательно, Редклифф не имел еще депеши Кларендона, в которой говорилось, что правительство ее величества ничего не имеет против экспедиции в Редут-Кале, если ее предпримет сам Омер-паша. Характерным для хронологии этой удивительной военно-дипломатической драмы является то, что все депеши, имеющие целью вызвать промедление, доходят с исключительной быстротой, тогда как депеши, рекомендующие якобы ускорение действий, прибывают с необъяснимыми задержками. Но в последней цитированной нами депеше Кларендона имеется еще одно не менее поразительное место. В то время как лорд Редклифф пишет 19 июля из Константинополя, что он был удивлен, узнав о внезапном приезде Омер-паши в Константинополь, Кларендон информирует из Лондона Редклиффа уже 16 июля, то есть в тот день, когда Омер-паша покинул Крым, о том, что «Омер-паша, как я слышал, намерен отправиться в Константинополь». Как мы знаем, Омер-паша сам принял это решение только 14 июля, когда закончился военный совет. За время с 14 но 16 июля ни один корабль не отправлялся из Севастополя в Константинополь, и Омер-паша был вынужден просить адмирала Лайонса предоставить в его распоряжение английское военное судно «Храбрый». Неужели можно поверить, что для телеграмм, посылаемых министерством иностранных дел из Лондона, требуется 17 дней, чтобы дойти до Константинополя, в то время как телеграммы, которые оно получает из Крыма, информируют о событиях даже до того, как они произошли?

Это не совсем так. Между Севастополем и Варной связь осуществляется через подводный телеграф, а между Варной и Лондоном — по телеграфу; так что Кларендон мог получить сведения непосредственно в день заседания военного совета. Но где же телеграфное сообщение, которое было послано из Севастополя? Разумеется, его в Синей книге нет. Оно просто изъято. А почему? Тот же электрический провод, по которому Кларендон получил сообщение о предполагаемой поездке Омер-паши в Константинополь, информировал его, видимо, о том сопротивлении, которое Омер-паша встретил со стороны Пелисье, то есть со стороны французского правительства. Отсюда, естественно, возник бы вопрос, почему Кларендон спокойно выжидал с 16 июля до 1 августа, не сообщал об этом французскому правительству и не вступал с ним в переговоры по вопросу, от которого зависел исход всей кампании? Чтобы предупредить этот вопрос, упомянутое телеграфное сообщение было скрыто. Но если Кларендон изъял телеграмму из Крыма, то зачем же он поместил свою собственную депешу из Лондона от 16 июля? Поскольку невозможно установить, дошла ли она когда-либо до Константинополя, ее пропуск в Синей книге не был бы большим пробелом. Тут преследовалась двоякая цель. С одной стороны, нужно было продемонстрировать готовность английского правительства прийти на помощь Карсу в противоположность тем трудностям, которые создавал Бонапарт, и, таким образом, переложить на его плечи всю ответственность за промедление. С другой стороны, нужно было доказать, что Кларендон верит в фальшивую депешу от 23 июля и что он был готов предоставить Омер-паше любую часть его армии, пока не узнал о решении Порты навязать ему евпаторийскую армию. Правда, узнав об этом решении, он стал настаивать на нем, несмотря на все протесты Омер-паши и Порты. Все действия Кларендона — поощрение им Порты к тому, чтобы заниматься в течение всего июля экспедицией Вивиана, оттягивание переговоров с Бонапартом до августа, подмена им в депеше в Париж сделанного Портой предложения ложным предложением, само принятие которого Бонапартом несомненно должно было стать источником новой путаницы в этой комедии ошибок, — все эти действия служили одной цели: убить время.

III

Второго августа 1855 г. лорд Каули телеграфирует из Парижа, что «граф Валевский предвидит возражения против проекта», выдвинутого Кларендоном от имени Порты. Таким образом, ловкому графу Кларендону представился случай выказать в депеше от 3 августа свое патриотическое рвение и переложить на французское правительство ответственность за те серьезные последствия, которые имели бы место в случае, если бы Карс и Эрзерум попали в руки русских. На следующий день, 4 августа, Кларендон получил из Парижа следующую телеграмму:

По телеграфу

Лорд Каули — графу Кларендону

Париж, 4 августа 1855 г.

Французское правительство не будет препятствовать предполагаемой экспедиции Омер-паши в Малую Азию при условии, если численность турецких войск под Севастополем не будет уменьшена.

Несмотря на эту обусловленность, телеграмма означает безусловное принятие сделанного Кларендоном 1 августа от имени Порты предложения, согласно которому войска, находящиеся в Евпатории, должны быть переданы Омер-паше, а заменить их должен контингент генерала Вивиана. В тот же день Кларендон телеграфировал Редклиффу:

«4 августа. Омер-паша может идти на помощь Карсу при условии, если он не уменьшит численность турецких войск под Севастополем и оставит нетронутым гарнизон в Еникале».