Том 11

«Когда Австрия взяла на себя последовательно ряд обязательств по отношению к Англии и Франции и провела широкую и дорогостоящую подготовку к войне, когда она, далее, настойчиво предлагала, чтобы Франция и Англия направили военных представителей в штаб-квартиру генерала Хесса, Австрия несомненно намеревалась вступить в войну

и рассчитывала на нее. Но она рассчитывала также, что задолго до наступления благоприятного для начала военных действий сезона союзные армии добьются решающих побед в Крыму, что они высвободят свои силы и смогут предпринять другие операции во взаимодействии с ее собственными войсками. К сожалению, этого не случилось, и объяви Австрия по нашей просьбе войну, ей пришлось бы, вероятно, вести ее одной».

Еще более поразительным является заявление Элленборо, сделанное им несколько позднее в палате лордов, которое до сих пор ни одним министром не оспаривалось:

«Еще до того, как военная экспедиция была отправлена, Австрия предложила обсудить с союзными державами вопрос о будущих военных операциях. Однако союзники, действуя в соответствии с заранее принятыми решениями, отправили экспедицию, и тогда Австрия сразу ж о заявила, что она не может воевать против русских одна и что крымская. экспедиция вынуждает ее изменить свой образ действий. В последующий период, как раз в начале работы Венской конференции, когда было особенно важно, чтобы Австрия действовала вместе с нами, — вы, в это время все еще занятые исключительно мыслью о том, как обеспечить успех ваших операций в Крыму, отвели с территории, непосредственно граничащей с Австрией, 50000 боеспособных турецких войск и тем самым лишили Австрию единственной поддержки, на которую она могла бы рассчитывать в случае военной кампании против России. Из этого, а также из недавних заявлений графа Кларендона ясно видно, милорды, что именно паша неразумная крымская экспедиция парализовала политику Австрии и поставила Австрию в то трудное положение, в котором она теперь находится. Я предостерегал правительство еще до того, как экспедиция была отправлена в Крым. Я указал правительству на то, какое влияние эта экспедиция окажет на политику Австрии».

Итак, мы видим прямое противоречие между заявлениями министра иностранных дел Кларендона, лорда Джона Рассела и лорда Элленборо. Рассел говорит: крымская экспедиция была отправлена потому, что Австрия отказалась перейти реку Прут, то есть выступить против России с оружием в руках. Нет, заявляет Кларендон, Австрия не могла выступить против России, поскольку крымская экспедиция не привела к желаемым результатам. Наконец, лорд Элленборо заявляет: крымская экспедиция была предпринята против воли Австрии и вынудила ее отказаться от войны с Россией. Эти противоречия, как бы их ни истолковывали, во всяком случае доказывают, что двойственностью отличалась не только австрийская политика.

Написано К. Марксом 15 августа 1855 г.

Напечатано в «Neue Oder-Zeitung» № 383, 18 августа 1855 г.

Печатается по тексту газеты

Перевод с немецкого

На русском языке публикуется впервые

К. МАРКС И Ф. ЭНГЕЛЬС АНГЛО-ФРАНЦУЗСКАЯ ВОЙНА ПРОТИВ РОССИИ [264]

I

Лондон, 17 августа. Англо-французская война против России будет бесспорно фигурировать в военной истории как «непостижимая война». Хвастливые речи наряду с ничтожной активностью; огромные приготовления и жалкие результаты; граничащая с робостью осторожность, сменяемая безрассудной смелостью, объясняющейся полным невежеством; исключительная посредственность генералов и наряду с ней — исключительная храбрость войск; как бы умышленные поражения, чередующиеся с победами, одержанными по недоразумению; армии, гибнущие вследствие небрежности и вновь спасенные благодаря удивительной случайности, — целый клубок противоречий и непоследовательности. И все это так же характерно для русских, как и для их противников. Если англичане погубили образцовую армию благодаря плохому управлению гражданских чиновников и бездарности офицеров, если французы подвергали себя бесполезным опасностям и несли огромные потери только потому, что Луи Бонапарт претендовал на то, чтобы руководить войной из Парижа, то русские несли подобные же потери вследствие плохого управления и глупых, но решительных приказов из Петербурга. Военный талант императора Николая со времени турецкой войны 1828–1829 гг. старательно «замалчивался» даже его самыми подобострастными панегиристами. Если у русских есть Тотлебен, который, кстати сказать, не русский, то, с другой стороны, у них имеется Горчаков и другие с фамилиями на ов, которые по своей бездарности нисколько не уступают Сент-Арно и Раглану.