Том 11

Судя по последним сообщениям, в военных действиях в Крыму наступило затишье. Не было больше попыток штурма, орудия почти все время молчали. Если бы между обеими линиями укреплений не велась постоянная ружейная перестрелка, если бы союзники не продвигались посредством проведения сап и минных галерей все ближе к Малахову кургану, если бы русские не предпринимали время от времени вылазок, то можно было бы подумать, что военные действия совсем прекратились. Однако это не что иное, как затишье перед бурей, и сейчас буря, вероятно, уже разразилась. Есть все основания предполагать, что под Севастополем произошла и закончилась схватка более жестокая, чем при Инкермане и на Мамелоне или чем штурм 18 июня.

В самом деле, август должен в известной мере решить исход кампании. К этому времени большая часть, если не все русские подкрепления, уже прибудут на место, а ряды союзников неизбежно поредеют от болезней. Самое большее, что они смогут сделать — это удержать свои позиции на Херсонесском плато. От мысли захватить Южную сторону Севастополя в этом году отказалась теперь даже английская пресса. Союзникам остается лишь рассчитывать на полное разрушение Севастополя по частям, и если они будут действовать так же медлительно, как до сих пор, осада по своей продолжительности грозит сравняться с осадой Трои. А между тем нет оснований надеяться на то, что они выполнят стоящую перед ними задачу в ускоренном темпе, ибо нам почти официально заявлено, что порочная система, которой придерживались до сих пор, будет упорно сохраняться и впредь. Крымский корреспондент парижской газеты «Constitutionnel», человек, занимающий высокий пост во французской армии— как полагают, это генерал Реньо де Сен-Жан д'Анжели, командующий гвардией, — заявил, что публика напрасно строит всякие предположения относительно полевых действий и возможного окружения Северной стороны Севастополя. При нынешних условиях, говорит он, этого нельзя сделать, не сняв осады и не отдав всего плато русским; а поэтому. было решено как можно сильнее бомбардировать уже атакованные ранее позиции и добиться их полного разрушения. Надо сказать, что сообщениям, содержащимся в этой корреспонденции, можно вполне верить, ибо есть все основания считать, что французский император не только санкционирует, но даже исправляет все сообщения, исходящие из этого источника, до того, как они публикуются. При этом к Реньо он особенно благоволит.

Нетрудно предвидеть, к чему все это приведет. Русская армия в Севастополе и вокруг него состоит теперь из 3-го и 4-го корпусов, двух дивизий 5-го и одной дивизии 6-го корпуса, а также морской пехоты, матросов, местных войск, казаков и кавалерии, что составляет армию в 180 батальонов, или 90000 человек пехоты и 30000 — артиллерии и кавалерии, не считая примерно 40000 больных и раненых. Даже французская газета «Moniteur» исчисляет боевые силы русских в 110000 человек. Далее, весь 2-й корпус (50 батальонов, 32 эскадрона, 96 орудий) и две дивизии гренадер с одной кавалерийской дивизией (24 батальона, 32 эскадрона, 72 орудия) находятся на пути в Севастополь или уже подходят к нему. Они представляют собой дополнительную боевую силу в 55000 человек пехоты, 10000 — кавалерии и казаков и 5000 —артиллерии. Таким образом, русские в ближайшем будущем сосредоточат армию по меньшей мере в 175000 человек, то есть значительно больше того, что осталось у союзников после потерь, которые они недавно понесли в боях и от болезней. С такими силами русские уж во всяком случае смогут удержать свои позиции, тем более что они имеют возможность постоянно сменять переутомленные войска гарнизона, посылая на их место свежие силы. Это, бесспорно, самое меньшее, что можно ожидать от них.