После смерти Чехова борьба за его наследие, спор о нем критиков разных направлений вспыхнет с новой силой. Лучшее из того, что издано при жизни Чехова — статья М. Горького, высказывания Льва Толстого, работы и отзывы Вл. И. Немировича-Данченко, К. С. Станиславского, отклики Короленко, Репина, Бунина, Куприна, Гарина, отдельные статьи Михайловского, Альбова, Батюшкова, Воровского и других критиков, — всё это оставит глубокий след в истории изучения творчества Чехова.
Тексты подготовили:
Примечания написали:
Вступительную статью к примечаниям написал
Впервые — «Cosmopolis. Международный журнал». Русский отдел, 1898, т. IX, № 2, февраль (ценз. разр. 1 февраля), стр. 103–120. Подпись: Антон Чехов.
Сохранился беловой автограф рассказа (
Печатается по тексту гранок и частично по журналу «Cosmopolis», с исправлением по беловому автографу:
В записных книжках Чехов сделал несколько записей, которые впоследствии использовал в рассказе «У знакомых»: «Женщина-врач, уже седеющая, впадающая в мистицизм. Имение скоро пойдет с молотка, бедность, а лакеи всё еще одеты шутами»; «Муж всё сопел, обзывал гостя милым, дорогим»; «Он был знаком с ж<енщиной>-врачом, когда она была еще девочкой, тогда она была умна, теперь же постарела и многого не понимает»; «У мужа однобортный куцый пиджак, застегнутый так, что кажется, лопнет под напором толстой груди»; «Докторша затянута в корсет, большие рукава»; «Муж всё время озабочен тем, как удовлетворить свою животную натуру» (
Записи могут быть датированы октябрем 1896 — мартом 1897 г. Эти месяцы и можно считать временем возникновения замысла рассказа. Вначале Чехову виделись лишь отдельные действующие лица будущего рассказа: «женщина-врач, докторша», «муж» и «он, гость» — герой рассказа, причем первые два действующих лица сразу появились с характерными чертами их внешнего облика и поведения. Возможно, что не сразу все эти заметки связывались с одним и тем же замыслом: записи находятся среди заготовок, использованных затем в других рассказах 1897–1898 годов.
Летом 1897 г., во время вынужденного творческого простоя, вызванного обострением болезни и лечением, никаких новых записей, которые говорили бы о развитии замысла, сделано не было.