Том 10

— Слуги Хес! Моего чужеземного господина, жениха и гостя, заманили в хитроумную ловушку и захватили заложником. Необходимо вызволить его как можно скорее, пока ему не причинили никакого вреда. Мы спускаемся, чтобы атаковать армию Хании за рекой. Когда мы переправимся через реку, я поскачу дальше вместе с всадниками, ибо сегодня ночью я должна спать в городе Калун. Что ты говоришь, Орос? Что его стены обороняет вторая, более многочисленная армия? Я знаю и, если понадобится, уничтожу эту армию. Не смотри на меня удивленными глазами. Считай, что они уже мертвы… Всадники, вы будете сопровождать меня.

Вы последуете за нами, вожди племен, и горе тому, кто оставит поле сражения: его уделом будут смерть и вечный позор; смелых же ожидают богатство и честь. Да, говорю вам, им достанется вся прекрасная страна Калун. У вас есть приказ перейти через реку. Я с всадниками переправлюсь через центральный брод. Вы же наступайте на флангах.

Вожди откликнулись радостным кличем, ибо люди они были свирепые, с любовью к войне и крови. И каким безумным ни казался бы им поход, они верили в своего Оракула, Хесеа и, как все горные племена, легко воспламенялись в предвкушении богатой добычи.

Через час армия достигла края болот. Но в это время года они были совершенно сухими и не препятствовали нашему продвижению; не таким уж непроходимым препятствием оказалась и обмелевшая река. Но дно у нее было каменистое, противоположный берег, где располагались пешие и конные войска Атене, круг и обрывист, и это сильно затрудняло переправу.

Пока фланги наших пеших воинов продвигались вперед, кавалеристы задержались в болотах, чтобы их кони могли пощипать длинные, побуревшие от холода побеги травы, что росла на этой топкой почве, и утолить жажду.

Все это время Айша стояла молча: она тоже спешилась, чтобы ее кобыла и две запасные лошади могли попастись вместе с другими. Она обратилась ко мне всего один раз — и вот что она сказала:

— Не считаешь ли ты, мой Холли, что это безумная затея? Не страшно ли тебе? Говори.

— С таким военачальником, как ты, — нет, — ответил я. — И все же эта вторая армия…

— Растает, словно туман под ветром, — ответила она негромким возбужденным голосом. — Холли! Говорю тебе: ты увидишь то, что не видел еще ни один человек на земле. Вспомни мои слова, когда я высвобожу стихии и ты поскачешь следом за Айшей через остатки разметанных войск Калуна. Только… Неужто Атене посмеет его убить? Неужто посмеет?

— Успокойся, — сказал я, недоумевая, что она имеет в виду под словами «высвобожу стихии». — Она слишком сильно его любит.

— Спасибо за твое желание ободрить меня, Холли, но… я знаю, что он отвергнет ее, и тогда ненависть ко мне и неистовая ревность могут превозмочь ее любовь. Случись непоправимое, и какой прок будет от моего возмездия? Подкрепись еще, Холли. Нет, я не притронусь к еде, пока не окажусь во дворце Калуна; проверь подпругу и узду, ибо тебе предстоит долгий и опасный путь. Пересядь лучше на коня Лео: он быстрее твоего и более надежен; если он падет, телохранители дадут тебе другого.

Я повиновался ей, еще раз промыл голову в озерке и с помощью Ороса замотал ее повязкой с мазью, после чего почувствовал себя вполне сносно. Сумасшедшее волнение последних минут ожидания и смутное предчувствие грядущих ужасов окончательно заглушили всякую боль.

Айша стояла, глядя куда-то вверх, и, хотя под покрывалом я не видел ее лица, я догадывался, что смотрит она на небо над горной вершиной, и я понял, что она напрягает всю свою невероятную силу воли, ибо она вся дрожала, точно тростинка на ветру.

Утро было очень странное, холодное и ясное, поразительно тихое, но в воздухе чувствовалась тяжесть, предшествующая обычно снегопаду, хотя в эту пору обычно не бывает еще обильных снегопадов. В этом полном затишье мне почудилось, а может быть, и не почудилось, будто все кругом пронизывает дрожь; и это не землетрясение, ибо дрожь захватывала не только землю, но и воздух. Вся Природа вокруг нас как будто бы превратилась в одно живое, сильно испуганное существо.

Следуя за пристальным взглядом Айши, я заметил, что в ясном небе над вершиной одна за другой собираются густые дымчатые тучи с синенной каймой по краям. Наблюдая за этими зловещими, фантастическими тучами, я сказал Айше, что погода как будто бы меняется — замечание, хотя и банальное, но подсказанное обстоятельствами.

— Да, — отозвалась она, — еще до наступления ночи погода разбушуется сильнее, чем мое сердце. Обитателям Калуна уже не придется призывать дождь. На коня, Холли, на коня! Мы начинаем продвижение. — И без чьей-либо помощи она вскочила на кобылу, подведенную Оросом.

Вместе с пятью тысячами конников мы помчались к переправе. Когда мы достигли берега, я увидел, что два больших отряда горцев уже входят в реку в полумиле слева и справа от нас. Что было с ними дальше — я не видел, но слышал потом, что, хотя и с большими потерями, им удалось перейти через реку.