Том 1 (XI-XII века)

Покой, Господи, души рабов своих, всех православных христиан, умерших по городам и селам и в пустынных местах, в пути и на море.

Покой их в месте светлом, с сонмом святых, в ограде благого рая, в жизни бесконечной, в неизглаголанном и немерцающем свете лица твоего.

Ибо ты — покой и воскресение усопшим рабам твоим, Христе Боже наш, и славим тебя со Отцом и Святым Духом, и ныне, и присно.

КОММЕНТАРИЙ

Рукописная традиция донесла до нас целый ряд сочинений Феодосия Печерского — свидетельства его пастырской деятельности в монастыре и в миру. Большую часть литературного наследия основателя Киево-Печерского монастыря составляют поучения к инокам. Сохранились учительные слова Феодосия, обращенные к монастырской братии, в которых запечатлен тот духовный труд, что был положен им на устроение обители. Игумену должно было заботиться и об усвоении и исполнении богослужебного устава, и об устроении и соблюдении церковного благочиния, и о христианском воспитании нравственности иноков. Дошедшие до нас Слова передают ту настойчивость и неустанное душевное напряжение, с которыми делал это Феодосий. Житие рассказывает об обычае преподобного Феодосия удаляться в затвор на время Великого поста ради сосредоточенной молитвы и покаяния. Одно из публикуемых здесь поучений, «Слово утешно къ братии о душевней ползе», как раз сохранило в своем содержании свидетельство того, что оно написано из затвора: даже ненадолго покидая братию, игумен не оставлял ее своим попечением. Очевидно, уединение на время поста создавало ему, кроме всего прочего, еще и наиболее благоприятную возможность для обдумывания своих мыслей и для писательского труда.

Монашество составляло главную часть паствы Феодосия Печерского, но он был пастырем и мирских людей. Особое место среди духовных чад Киево-Печерского игумена занимал великий князь киевский Изяслав Ярославич, внук крестителя Руси Владимира I Святославича. Предание, зафиксированное «Житием Феодосия», свидетельствует об очень близких отношениях великого князя с преподобным Феодосием. Рукописная традиция сохранила до наших дней два послания Феодосия к Изяславу с наставлениями по поводу поста и о том, как надо относиться к латинянам, то есть католикам. И поучения инокам, и поучения князю, первоначально обращенные к совершенно конкретным лицам, со временем превратились в поучения для всех православных христиан, ибо благодаря неугасающей рукописной традиции продолжали из века в век обращаться все к новым и новым поколениям людей.

Венцом христианского подвижничества Феодосия Печерского можно назвать его молитву за всех христиан, молитву, по содержанию которой особенно ясно видно, за что было дано ему в народном предании прослыть «светильником всея Руси», — за то, что был он именно таким молитвенником за всех.

Мы публикуем избранные поучения Феодосия Печерского (полное их научное издание см.: Еремин И. П. Литературное наследие Феодосия Печерского // ТОДРЛ. М.; Л., 1947. Т. 5. С. 159—184) по следующим рукописям: Слово о терпении, любви и посте, Поучение о терпении и смирении, Слово утешительное к братии о душевной пользе — РГБ, собр. Румянцева, № 406, XV в., л. 105 об. — 108 об., 111 об.—114 об., 99 об.—101 об.; Поучение келарю — РНБ, Софийское собр., № 1262, XV в., л. 125; Послания к князю Изяславу Ярославичу — РНБ, Софийское собр., № 1285, XV в., л. 100—102 об.; Молитва за всех христиан — ГИМ, Синодальное собр., № 235, пергаменная Псалтырь 1296 г., л. 275—277.

ПОУЧЕНИЕ ВЛАДИМИРА МОНОМАХА

Подготовка текста О. В. Творогова, перевод и комментарии Д. С. Лихачева

ОРИГИНАЛ

ПОУЧЕНЬЕ

Азъ худый дедомъ своимъ Ярославомъ, благословленымъ, славнымъ, нареченый въ крещении Василий, русьскымь именемь Володимиръ,[1035] отцемь възлюбленымь и матерью своею Мьномахы... и хрестьяных людий деля, колико бо сблюдъ по милости своей и по отни молитве от всех бедъ! Седя на санех,[1036] помыслих в души своей и похвалих Бога, иже мя сихъ дневъ грешнаго допровади. Да дети мои, или инъ кто,[1037] слышавъ сю грамотицю, не посмейтеся, но емуже люба детий моихъ, а приметь е в сердце свое, и не ленитися начнеть, такоже и тружатися.

Первое, Бога деля и душа своея, страх имейте Божий в сердци своемь и милостыню творя неоскудну, то бо есть начатокъ всякому добру. Аще ли кому не люба грамотиця си, а не поохритаються, но тако се рекуть: на далечи пути, да на санех седя, безлепицю си молвилъ.

Усретоша бо мя слы от братья моея[1038] на Волзе, реша: «Потъснися к нам, да выженемъ Ростиславича[1039] и волость ихъ отъимем; оже ли не поидеши с нами, то мы собе будем, а ты собе». И рехъ: «Аще вы ся и гневаете, не могу вы я ити, ни креста переступити».