Том 1. Стихотворения и поэмы

I

Меж эмигрантских свойств и качеств
(Взгляни внимательно вокруг)
Иные именем чудачеств
Мы называем, милый друг.
Одно из них — рыбалки наши.
Лишь половодье лед умчит,
Кто от юнца и до папаши
На Сунгари не заспешит?
Чьи только вдаль не тянет взоры
Вверх по теченью иль вниз?..
Теперь, касатка, берегись,
Теперь ты жди набег на створы!
Агрович Саша, милый друг,
Готовы ль лески и бамбук?

II

И, ненавидимый касаткой,
Ты можешь ли ответить кратко,
Что заставляет нас грести
С двенадцати и до пяти,
Чтоб встретить алую Аврору,
К восьмому подплывая створу,
И там весь летний день большой
Сидеть, согнувшись над удой?
Что нас столь часто заставляет
Терять излишние жиры
Для этой, в сущности, игры
Бесприбыльной, как всякий знает?
Открыв прокуренную пасть,
Ты отвечаешь точно: страсть.

III

Пусть так… Важна ль для страсти прибыль?
Что гонит нас на створы? Рыба ль?
Скорей желанье отдохнуть
И чистым воздухом вздохнуть.
А многих, сделаем признанье,
Еще зовет к той тишине
Весьма законное желанье
День провести наедине
С самим собою… Не из круга ль
Тоски рыбак бежать готов?
Тебе наскучил твой Продуголь,
А мне писание стихов.
Так что ж, к девятке? Я готов!

IV

Побыть с собою… Но без друга
И на рыбалке будет туго;
Угрюмец лишь, таясь во мгле,
Плывет в единственном числе:
Он эгоист, он знает место,
Он даже рыбу… продает!
Тут отстраняющего жеста
Движение — такой не в счет!
Проблема спутника — проблема,
Коль вы расширите масштаб —
Философическая тема,
А в философии я слаб,
Да и она не помогла б.

V

Понять, что в спутнике, пожалуй
(Он, как и вы, рыбак бывалый),
Мы ценим более всего
В речах умеренность его;
Нет, не угрюмое молчанье,
Не хмуро отвращенный взор —
Законен возглас, замечанье,
Совет, а иногда укор
(Зевать, мол, так — недопустимо),
Но рыбаков в рыбачьи дни
Претит от лишней болтовни
Решительно: неодолимо
К речной влечет нас тишине,
Где мы — вдвоем наедине.

VI

К рекордам день иной восходит:
Так раз с приятелем Володей
Я вымолвил, считать готов,
За сутки двадцать восемь слов.
Но это всё — в процессе ловли —
На берегу беседы час.
«Ну, как там, кипяток готов ли?
Довольно ль водочки у нас?»
Костер пылает. Час обеда.
Уха. Под свежий огурец
Хорош никитинской стопец…
Отдохновенная беседа
Идет неспешно, хороша,
И славит Господа душа.

VII

Не примечательна ли эта
Душ наблюдательных примета:
Глаза глядят на поплавок;
Чтоб не качнулся ваш челнок,
Вы в подлинном оцепененья
За шевеленьем поплавка
Следите, — правая ж рука
Уже таит в себе движенье.
И в то же время через весь
Сей механизм автоматизма
(Как луч, что направляем призмой,
Сравнение возможно здесь) —
В трущобу самых темных дум
Прожектор свой направит ум.

VIII

И проясняет их движенье
Негаданное озаренье…
Но в этот миг ваш поплавок
Ведет, заводит за листок;
Приподнят, поплавок ложится…
Тут, позабыв о всем и вся,
Подсекли вы, и карася
Широколобость серебрится!
Трофей в корзину, и опять
Вы возвращаетесь к тем мыслям,
Которые давно, как тать
Таяся над душою висли.
Не странно ль, глупый поплавок
Помог распутать их клубок?

IX

Но, так иль нет, не в этом дело.
Пожертвовавший ночью целой,
Однажды я заплыл туда,
Где не случалось никогда
Быть раньше: рукавом проточки
В укрытый я проник залив,
Образовавшийся в разлив;
Он полон был косматой кочки.
Взглянув, подумал я, ярясь:
Чудесно. Должен быть карась!

X

И тут сквозь дым тумана тонкий
Увидел очерк плоскодонки,
Кормою спрятанной в лозняк:
Рыбак! И я кричу: «Ну, как
Успехи?» — и его миную,
Гребя с учтивостью, слегка,
И вижу бороду седую,
И узнаю я старика,
С которым долго чаял встречи.
И он, взглянув, меня узнал,
Рукой приветно помахал,
Ответив: «Не езжай далече:
Тут будет, видимо, улов —
Начался настоящий клев!»

XI

Я встал поблизости, нарушив
Обычай ваш, рыбачьи души,
Но до двенадцати часов
Не проронил и пары слов.
Молчал и старец до обеда,
Но в полдень он меня позвал,
И наша началась беседа,
Случилось то, о чем мечтал
Я столько дней, — опять о Нине
Живой рассказ от старика
Услышал я в сырой пустыне
Кочкарника и лозняка.