Том 1. Стихотворения и поэмы

I

Закат дотлеет, и остынет
Песок. Расплакался шакал
И стих. И — ночь. Постясь в пустыне,
Сын Человеческий взалкал.

И в голод, в голос силы некой
Нижайшей — вслушивался Бог.
Изнеможенье человека
Враг величайший подстерег.

Без плоти грудь, без взора очи,
Лишь оперенье черных крыл,
И будто сумрак смертной ночи
Из всех могил заговорил:

«Беседа эта тяжела мне,
Но нам ее не отвратить.
Я знаю, скалы, эти камни
Ты можешь в хлебы превратить.

Вочеловечась, тело мучишь
Зачем? Бессмысленно! Зане
Что в человеке ты изучишь,
Что б не известно было мне?

Мы оба рождены Единым,
С тобою мы как день и ночь,
И если ты зовешься Сыном,
То я никто ему, как Дочь.

Но ты томишься, как бродяга,
Во тьме замысливший мятеж…
Пойми, прими меня как благо
И тем томления утешь!»

Шептались шорохи. Пустые
Ущелья стыли. Зверь рычал.
Сияла звездная пустыня.
Сын Человеческий молчал.

II

И снова голос: «Все усилья
Твои направлены к чему?
Ты человеку даришь крылья,
Ты горний путь сулишь ему?

Не искушай, как Змий у древа!..
Ты не спасешь, но во сто крат
Лишь увеличишь меру гнева
И низведешь на землю ад.

Твои слова истлеют в склепах
Тяжелых золоченых книг,
В застенках извергов свирепых
Твой изуродованный лик

Внесет палач — да светит судьям,
Кровавый освящая суд!
И ты отвратен станешь людям,
И люди от тебя уйдут.

И “Он обманщик! — скажет всякий. —
Он шел, усмешку затая”.
И будет свет един во мраке:
Исчезновенье, гибель, Я!»

Та речь, как бич, пустыню секла.
Весь мрак гремел и обличал.
Смутились звезды. Звезды меркли.
Сын Человеческий молчал.

III

И вот опять: «Взойди на гору.
С ее надменной вышины
Так хорошо открыты взору
Все чудеса твоей страны.

Оставь мятеж. Пребудь евреем.
Люби лишь избранный народ.
И он, Отцом твоим лелеем,
Тебя мессией назовет.

Ты станешь богом, но отчизне,
Народы будешь попирать.
Ты станешь звать к победам, к жизни,
А я… я буду умерщвлять!»

И голос смолк. Как лязг металла,
Отпрыгнул вскрик от ближних скал.

IV

Над розовым песком светало.
Сын Человеческий сказал:

«Воистину была ты благом,
Как поводырь вела слепца,
Но, прозревая с каждым шагом,
Жизнь станет зрячей до конца.

Она своей пойдет дорогой,
Но у тебя на поводу:
Живые ждут живого Бога,
К смерть ненавидящим иду!

И новой Пасхи дам опреснок,
Восстав из гроба поутру:
Как плоть умру, как плоть воскресну
И смертию тебя попру!

Я — путь. Он долог, но короче
Твоей дороги гробовой…»

И встал. И поднял взор. И очи
Подняли солнце над землей.

И обратился к Делу. Ранний
Живой над озером был ветр.
И шел навстречу первозванный
Андрей и мощный Петр.

ТОТУ. Тропическая поэма [342]