Автограф — частное собрание (Санкт-Петербург), без даты. Машинописный список с авторскими пометами — ГМЗЕ, без даты. В наб. экз. и Собр. ст. также без даты. Датируется по содержанию и свидетельству А. Б. Кусикова (см. прим. к «Да! Теперь решено. Без возврата...»).
В частном собрании (Москва) сохранился экз. М. каб., в котором шестая строфа вписана автором от руки.
Сложна история текста стихотворения. В Ст. ск. оно было напечатано без третьей строфы. В М. каб. третья строфа была напечатана, но были изъяты четвертая и шестая. В Ст24 четвертая строфа восстановлена, а шестая — нет. При подготовке Собр. ст., видимо, специально обсуждался вопрос о возможности включения в стихотворение двух строф, выпущенных в М. каб. Среди подготовительных материалов к этому изданию (ГЛМ) сохранились листки, на которых трижды перепечатана четвертая строфа («Ах, сегодня так весело россам...») и дважды — шестая («Жалко им, что октябрь суровый...»). С этим связано, очевидно, и то, что в наб. экз. текст стихотворения представлен в виде машинописи, а не в виде вырезки из М. каб., хотя экземпляр этого сборника был в руках Есенина и тексты других стихотворений, входивших в него, представлены в наб. экз. именно в виде вырезок из этого издания.
Существовал, видимо, еще один текст стихотворения, который Есенин читал с эстрады. Г. А. Бениславская, которая узнала и услышала стихотворение только после возвращения Есенина из-за рубежа, т. е. после его публикации, приводит в воспоминаниях текст части стихотворения, существенно отличающийся от печатного:
В известных в настоящее время рукописных источниках данная редакция не зафиксирована.
Сложный интонационный рисунок текста сказался, в частности, в том, что в различных рукописных и печатных источниках широко варьируются знаки препинания. Например:
В авторизованной машинописи (ГМЗЕ) и в наб. экз. рукой автора в ст. 31 внесена поправка: вместо «Ты Рассея моя... Рассея...» — «Ты Рассея моя... Рас... сея...»
Рецензируя Ст. ск., критик Н. Светлов писал в харбинской газете «Русский голос» 5 августа 1924 г.: «...мы думаем, что «Стихи скандалиста» — не результат упадочных нравов московской богемы, всегда и везде одинаковой, и не нэп надо винить в хулиганском (как школа, что ли?) уклоне лирики части московских поэтов. В этом виноват тупик, куда пронизавшая искусство коммунистическая тенденция гонит поэзию». Полемизируя с известными положениями А. К. Воронского, рецензент подчеркивал: «Критик-коммунист, конечно, должен был проглядеть истинную разгадку явления. А она дана самим Есениным, она есть в самой поэме «Москва кабацкая». Вот она...». Он цитировал строфу «Жалко им, что октябрь суровый...» и продолжал: «Это поет деревня, обреченная большевиками на гибель, это народ сопротивляется коммунистическим нажимам, отстаивая свою веру и свою волю. Новая удаль накапливается в оторванном от привычного быта бездомном бродяге-хулигане — не крестьянине и не рабочем, — еще тоскующем в кабаках, но уже разглядевшем в “суровой пурге октября” очертания своего смертного врага» (цит. по газ. «Волжский комсомолец», Самара, 1991, 9 февраля).
«Сыпь, гармоника! Скука... Скука...»
Ст. ск.; сб. «Московские поэты. 1924 г.», Великий Устюг, 1924, с. 19.
Печатается по наб. экз. (машинописный список с авторской правкой) с пунктуационными исправлениями по автографу (РГАЛИ), авторизованной машинописи (ГМЗЕ) и гранкам Ст. ск. с авторской правкой (ИМЛИ). Другая редакция (в соответствующем разделе) печатается по сб. «Московские поэты. 1924 г.».