Читаем Том 1. Полет в небеса полностью

Я ключом укокал пананоги ноги мои стрелыпан упал и пели девыдумы думы где вы? где вы?А над паном пели богиноги ноги мои ги гигде вы где вы мои ногигде вы руки? где вы книги.там у пана мысли дугимысли дуги мысли богимысли в темяни подругиразгибают свои ногиразгибают свои рукиоткрывают свои книгиоткрывают мысли времяоткрывают мысли мигиа над мигом пели богигде вы руки мои ракигде вы руки? где вы ноги?Отвечают: мы во мракев темноте не видя светапрозябаем боги с летанам бы доступ только в книги.Боги боги! миги миги!1932 год. декабрь<p>192. «моя любовь…»</p>моя любовьк тебе секретне дрогнет бровьи сотни лет.пройдут годапройдёт любовьно никогдане дрогнет бровь.тебя узнавя всё забыли средь забавя скучен былмне стал чужими странным светя каждой дамемолвил: нет.<1932><p>1933</p><p>193. «однажды господин Кондратьев…»</p>однажды господин Кондратьевпопал в американский шкап для платьев.и там провёл четыре дня.На пятый вся его родняедва держалась на ногах.Но в это время ба-ба-бах!скатили шкап по лестнице и по ступеньками до землии, в тот же день, в Америку на пароходе увезли.Злодейство, скажите. Согласен.Но помните: влюблённый человек всегда опасен.<Январь 1933><p>194. Наблюдение</p>два человека в злобном спорезабыли всё вокруг, но вскореим стал противен это спори вот они не спорят больше с этих порОни друг к другу ходят в гостипьют сладкий чай, жуют печеньеугасли в них порывы преждней злостиони друг к другу чувствуют влеченье.И если нет возможности им встретиться,то каждый в лоб себе из пистолета метитсяи презирая жизни лодкуспешит в тартар и восклицает во всю глотку:«Порвись порвись моя оковадержать в разлуке нас нет смысла никокого».Счастливые натуры! В наше времяне часто встретишь ловкую пару.То кнут сломается, то лопнет стремя,то ногу боком конь прижмёт к амбаруУдачи редки в наши дниВы, в этом случае, однив своей удачи двухсторонней.Мой глаз, хотя и постороннийследит за вами со вниманием.Вот вы расходитесь. За «досвиданием»вы кажите друг другу спиныидёте по домам, но чудные картинывитают в вашем проницательном мозгу.об этом вы до этих пор друг другу ни гу гумолчали чаю в рот набрав.Но кто из вас не прав,кто виноват во всей создавшейся никчёмной                                                 сложностисудить об этом не имею никакой возможности.при следующем свидании вы сами выйдите из тупика.Ну, до свидание, пока.7 января 1933 года.<p>195. Страсть</p>
Перейти на страницу:

Все книги серии Хармс, Даниил. Собрание сочинений в 3 томах

Том 1. Полет в небеса
Том 1. Полет в небеса

Кто он, загадочный Даниил Хармс, — наивный гений, мастер эпатажа или лукавый мистификатор, тщательно скрывавший свою, как писал Маршак, «классическую основу»? Хармса, как одного из самых неординарных и парадоксальных писателей XX столетия, читают и изучают в России и за рубежом, однако и по сей день его работы остаются в числе самых удивительных загадок русской литературы. Бесспорным остается необыкновенный талант автора, а также его удивительная непохожесть — ничего подобного ни в России, ни за рубежом не было, нет и вряд ли когда-нибудь будет…В первый том настоящего Собрания сочинений Даниила Хармса включены стихотворения, переводы и драматические произведения.Составление, вступительная статья и примечания Валерия СажинаТексты публикуются в соответствии с авторской орфографией и пунктуацией.Ранее настоящий том выходил под названием «Авиация превращений».

Даниил Иванович Хармс

Классическая проза ХX века
Том 3. Из дома вышел человек
Том 3. Из дома вышел человек

Кто он, загадочный Даниил Хармс, — наивный гений, мастер эпатажа или лукавый мистификатор, тщательно скрывавший свою, как писан Маршак, «классическую основу»? Хармса, как одного из самых неординарных и парадоксальных писателей XX столетия, читают и изучают в России и за рубежом, однако и по сей день его работы остаются в числе самых удивительных загадок русской литературы. Бесспорным остается необыкновенный талант автора, а также его удивительная непохожесть — ничего подобного ни в России, ни за рубежом не было, нет и вряд ли когда-нибудь будет…В третий том Собрания сочинений включены детские стихи, проза и драматические произведения Даниила Хармса. Составление, вступительная статья и примечания Валерия Сажина.Ранее настоящий том выходил под названием «Тигр на улице».

Даниил Иванович Хармс

Драматургия

Похожие книги

Ада, или Отрада
Ада, или Отрада

«Ада, или Отрада» (1969) – вершинное достижение Владимира Набокова (1899–1977), самый большой и значительный из его романов, в котором отразился полувековой литературный и научный опыт двуязычного писателя. Написанный в форме семейной хроники, охватывающей полтора столетия и длинный ряд персонажей, он представляет собой, возможно, самую необычную историю любви из когда‑либо изложенных на каком‑либо языке. «Трагические разлуки, безрассудные свидания и упоительный финал на десятой декаде» космополитического существования двух главных героев, Вана и Ады, протекают на фоне эпохальных событий, происходящих на далекой Антитерре, постепенно обретающей земные черты, преломленные магическим кристаллом писателя.Роман публикуется в новом переводе, подготовленном Андреем Бабиковым, с комментариями переводчика.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Владимир Владимирович Набоков

Классическая проза ХX века
Ада, или Радости страсти
Ада, или Радости страсти

Создававшийся в течение десяти лет и изданный в США в 1969 году роман Владимира Набокова «Ада, или Радости страсти» по выходе в свет снискал скандальную славу «эротического бестселлера» и удостоился полярных отзывов со стороны тогдашних литературных критиков; репутация одной из самых неоднозначных набоковских книг сопутствует ему и по сей день. Играя с повествовательными канонами сразу нескольких жанров (от семейной хроники толстовского типа до научно-фантастического романа), Набоков создал едва ли не самое сложное из своих произведений, ставшее квинтэссенцией его прежних тем и творческих приемов и рассчитанное на весьма искушенного в литературе, даже элитарного читателя. История ослепительной, всепоглощающей, запретной страсти, вспыхнувшей между главными героями, Адой и Ваном, в отрочестве и пронесенной через десятилетия тайных встреч, вынужденных разлук, измен и воссоединений, превращается под пером Набокова в многоплановое исследование возможностей сознания, свойств памяти и природы Времени.

Владимир Владимирович Набоков

Классическая проза ХX века