Читаем Том 1. Полет в небеса полностью

Я плавно думать не могуМешает страхОн прорезает мысль моюКак лучьВ минуту по́ два, по́ три разаОн сводит судоргой моё сознаниеЯ ничего теперь не делаюИ только мучаюсь душой.Вот грянул дождь,Остановилось время,Часы беспомощно стучатРасти трава, тебе не надо время.Дух Божий говори, Тебе не надо слов.Цветок папируса, твоё спокойствие прекрасноИ я хочу спокойным быть, но всё напрасно.12 августа 1937 годаДетское Село<p>312. «Мы — это люди…»</p>Мы — это людиВы — это богиНаши деревниВаши дороги12 августа 1937 годаДетское Село<p>313. «Желанье сладостных забав…»</p>Желанье сладостных забавМеня преследуетЯ прочь бегу, но бег мой тихМне сапоги не в поруБегу по гладкой мостовой,Но тяжело, как буд то лезу в гору.Желанье сладостных забавМеня преследуетЯ прочь бегу, но бег мой тихЯ часто часто отдыхаю,Потом ложусь на мостовойИ быстр<о> быстр<о> засыпаю.Желанье сладостных забавМеня во сне преследует.Я прочь бегу, но бег мой тихО да! Быстрей бежать мне следуетНо лень как ласковая теньМне все движенья сковывает.И я ложусь. И меркнет деньИ ночь мне мысли стягиваетИ снова сладостных забавЖеланье жгучее несётсяЯ прочь бегу, бегу всю ночь,Пока над миром первый солнца луч взовьётся.И сон во мне кнутом свистит,И мыслей вихри ветром воют…А я с открытыми глазамиВстречаю утро.13 августа <1937>Ленинград<p>314. «Я видел: медленные веки…»</p>Я видел: медленные векиОна лениво поднялаИ взглядом ласковые рекиОна лениво обвела<После 13 августа 1937><p>315. «Глоб: Я руку протянул, И крикнул…»</p>Глоб:Я руку протянул, И крикнул:Вот потеха!Стоял тут некогда Собор,А ныне веха.А тут когда то был пустырь,А ныне школаА там — когда то монастырь,Святителя НиколаА ныне только сад фруктовыйКачает сочные плодыДа Храм Святителя НиколаСтоит в саду без головы.Селлей:Молчи молчи безумный ГлобНе то пущу тебе я пулю в лоб.Довольно ныть. И горю есть пределНо ты не прав. Напрасно ноеш<ь>Ты жизни ходы проглядел.Ты сам себе могилу роеш<ь>.Глоб:Какие жизни ходы?Селлей Селлей!Нам не открыть закон природы.Селлей Селлей!Пройдёт с годами увлеченьеУстанет умСеллей Селлей!Забудет мир своё ученьеИ сладость думСеллей Селлей!Селлей:Молчи, несносное созданьеУнылых мыслей философ.Хотя бы раз в твоё сознаньеПроник ли жизни громкий зов?<После 13 августа 1937><p>316. «Деды жили, деды знали…»</p>
Перейти на страницу:

Все книги серии Хармс, Даниил. Собрание сочинений в 3 томах

Том 1. Полет в небеса
Том 1. Полет в небеса

Кто он, загадочный Даниил Хармс, — наивный гений, мастер эпатажа или лукавый мистификатор, тщательно скрывавший свою, как писал Маршак, «классическую основу»? Хармса, как одного из самых неординарных и парадоксальных писателей XX столетия, читают и изучают в России и за рубежом, однако и по сей день его работы остаются в числе самых удивительных загадок русской литературы. Бесспорным остается необыкновенный талант автора, а также его удивительная непохожесть — ничего подобного ни в России, ни за рубежом не было, нет и вряд ли когда-нибудь будет…В первый том настоящего Собрания сочинений Даниила Хармса включены стихотворения, переводы и драматические произведения.Составление, вступительная статья и примечания Валерия СажинаТексты публикуются в соответствии с авторской орфографией и пунктуацией.Ранее настоящий том выходил под названием «Авиация превращений».

Даниил Иванович Хармс

Классическая проза ХX века
Том 3. Из дома вышел человек
Том 3. Из дома вышел человек

Кто он, загадочный Даниил Хармс, — наивный гений, мастер эпатажа или лукавый мистификатор, тщательно скрывавший свою, как писан Маршак, «классическую основу»? Хармса, как одного из самых неординарных и парадоксальных писателей XX столетия, читают и изучают в России и за рубежом, однако и по сей день его работы остаются в числе самых удивительных загадок русской литературы. Бесспорным остается необыкновенный талант автора, а также его удивительная непохожесть — ничего подобного ни в России, ни за рубежом не было, нет и вряд ли когда-нибудь будет…В третий том Собрания сочинений включены детские стихи, проза и драматические произведения Даниила Хармса. Составление, вступительная статья и примечания Валерия Сажина.Ранее настоящий том выходил под названием «Тигр на улице».

Даниил Иванович Хармс

Драматургия

Похожие книги

Ада, или Отрада
Ада, или Отрада

«Ада, или Отрада» (1969) – вершинное достижение Владимира Набокова (1899–1977), самый большой и значительный из его романов, в котором отразился полувековой литературный и научный опыт двуязычного писателя. Написанный в форме семейной хроники, охватывающей полтора столетия и длинный ряд персонажей, он представляет собой, возможно, самую необычную историю любви из когда‑либо изложенных на каком‑либо языке. «Трагические разлуки, безрассудные свидания и упоительный финал на десятой декаде» космополитического существования двух главных героев, Вана и Ады, протекают на фоне эпохальных событий, происходящих на далекой Антитерре, постепенно обретающей земные черты, преломленные магическим кристаллом писателя.Роман публикуется в новом переводе, подготовленном Андреем Бабиковым, с комментариями переводчика.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Владимир Владимирович Набоков

Классическая проза ХX века
Ада, или Радости страсти
Ада, или Радости страсти

Создававшийся в течение десяти лет и изданный в США в 1969 году роман Владимира Набокова «Ада, или Радости страсти» по выходе в свет снискал скандальную славу «эротического бестселлера» и удостоился полярных отзывов со стороны тогдашних литературных критиков; репутация одной из самых неоднозначных набоковских книг сопутствует ему и по сей день. Играя с повествовательными канонами сразу нескольких жанров (от семейной хроники толстовского типа до научно-фантастического романа), Набоков создал едва ли не самое сложное из своих произведений, ставшее квинтэссенцией его прежних тем и творческих приемов и рассчитанное на весьма искушенного в литературе, даже элитарного читателя. История ослепительной, всепоглощающей, запретной страсти, вспыхнувшей между главными героями, Адой и Ваном, в отрочестве и пронесенной через десятилетия тайных встреч, вынужденных разлук, измен и воссоединений, превращается под пером Набокова в многоплановое исследование возможностей сознания, свойств памяти и природы Времени.

Владимир Владимирович Набоков

Классическая проза ХX века