Том 1. Ленька Пантелеев. Первые рассказы

– Это ко мне, Борис Яковлевич, – слабым голосом сказал Кривцов.

– Я так… на минутку… зашел. Здравствуйте, доктор, – сказал Ленька, вежливо кланяясь и шаркая ногой.

– Хе-хе. Постой! Где я тебя видел? – сказал доктор, взяв мальчика за подбородок. – Ты у меня лечился когда-нибудь?

– Еще бы… Вы разве не помните? Вы же меня кололи…

– Хе-хе. Колол! Я, мой друг, за свою жизнь, хе-хе, переколол, вероятно, хе-хе, десять тысяч мальчиков и такое же количество девочек. Где? Когда? Напомни.

– Этим летом. В гостинице…

– А-а! Постой!.. В Европейской?.. Хе-хе. Помню. Дифтерит?

– Да.

– Черт возьми! Хе-хе. Почему же ты не в больнице?

– Мне некогда было, – сказал Ленька. И он коротко рассказал доктору о своих ярославских злоключениях.

– Черт! – сердито повторил доктор. – Хе-хе. Ерунда какая… Чушь собачья. Иди сюда!

Он схватил мальчика за плечо и подвел к окну.

– Открой рот.

Ленька послушно открыл рот.

– Скажи «а».

– А-а, – сказал Ленька.

– Еще. Громче.

– А-а-ы-ы, – замычал Ленька, поднимаясь на цыпочки и выкатывая глаза.

– Хе-хе. Н-да. Странно. А ну, открой рот пошире. Горло не болит?

– Э, – сказал Ленька, желая сказать «нет».

– И не болело?

– Э…

– Мать жива?

– Жива.

– Братья и сестры есть?

– Есть.

– Живы?

– Живы.

– Здоровы?

– Здоровы.

– Н-да, повторил доктор. – Исключительная история!.. Никогда, хе-хе, ничего подобного не видел. За десять лет практики… Первый случай.

– Может быть, маму позвать? – оробев, предложил Ленька. – Они здесь… Мы ведь для этого и приехали, чтобы вам показаться…

– Жалко. Напрасная трата времени. Ехать вам, хе-хе, совершенно незачем было. Вы, молодой человек, здоровы как бык. Понимаете?

– Понимаю.

– Повторите.

– Как бык.

– Ну, а в таком случае, хе-хе, делать тебе здесь, хе-хе, совершенно нечего. Прощайся с больным и проваливай. – И, взяв мальчика за плечо, доктор шутливо подтолкнул его коленом.

Ленька торопливо попрощался с Кривцовым, поклонился доктору и побежал к выходу. Уже надевая фуражку, он вдруг вспомнил что-то, оглянулся и крикнул:

– Василий Федорович! Я и забыл… У меня подарок для вас есть. Вы слышите? Поправляйтесь! Приезжайте скорее.

Кривцова он не увидел и голоса его не расслышал. Но Фекла Семеновна, помахав мальчику рукой, крикнула:

– Мамане твоей кланяться велит!..

…Александру Сергеевну Ленька нашел в саду. Еще издали он увидел ее серый жакет и белую с черной ленточкой панамку. Мать стояла у той самой зеленой скамейки, где полчаса тому назад он разговаривал с бородатым раненым. Сейчас этот бородач стоял на растопыренных костылях и что-то оживленно объяснял Александре Сергеевне, показывая рукой в ту сторону, куда убежал мальчик.

Ленька выбежал в сад из другого подъезда и появился с другой стороны.

– Мама! – окликнул он ее.

Александра Сергеевна оглянулась. Лицо ее запылало гневом.

– Негодный мальчишка! – накинулась она на Леньку. – Ты где был столько времени? Я тебя ищу по всему саду.

– Мама… погоди… не сердись, – перебил ее Ленька. – Ты знаешь, кого я сейчас видел?

– Кого еще ты там видел?

– Василия Федоровича… Кривцова.

– Ты выдумываешь, – сказала она. – Где ты его мог видеть? Ты ошибся, наверно.

– Как же ошибся, когда я с ним, как с тобой вот сейчас…

– Он жив?..

– Ну конечно, жив… Он кланяться тебе велел. Его жена, Фекла Семеновна, из Нерехты на товарном поезде привезла… У него – знаешь сколько? – восемнадцать ран было!..

– Хорошо, – сказала Александра Сергеевна. – Ты после расскажешь. Давай пошли в приемный покой. Сейчас должен прийти доктор Опочинский. Его очень трудно поймать…

– А зачем его ловить? – сказал Ленька. – Я его уже видел.

– Как видел?

– А так вот. Как тебя сейчас.

– А он тебя видел?

– Видел. И в горло мне смотрел. И сказал, что я здоров как бык. И сказал, чтобы мы сию же минуту проваливали отсюда.

Александра Сергеевна все-таки дождалась доктора. И он повторил ей то, что уже говорил Леньке: что мальчик совершенно здоров и что в его многолетней практике детского врача не было еще такого случая, чтобы у ребенка, на ногах перенесшего дифтерит, не осталось бы никаких следов этой болезни. Он объяснил это каким-то «нервным шоком». И сказал, что когда он будет немножко посвободнее, он попробует даже написать об этом заметку в ученый медицинский журнал.

…На обратном пути у Леньки произошла еще одна неожиданная встреча со старым знакомым.

Ехали они с матерью на том же пароходе «Коммуна».

Пароход был свыше меры забит пассажирами. Люди сидели и стояли где только можно было: и на палубах, и в каютах, и в узеньких коридорах…

Пользуясь слабохарактерностью матери и тем, что на этот раз рядом с ним не было Нонны Иеронимовны, Ленька свободно разгуливал по пароходу, выходил на палубу, толкался в буфете, заглядывал в машинное отделение…

«Коммуна» подходила к пристани. У выхода столпились пассажиры. Ленька подошел посмотреть, как будут бросать чалку, и вдруг увидел в толпе молодого Пояркова.