Том 1

— Послушайте, мадам. Не будем говорить о двадцати фунтах. Установим твердую цену. Все это была пустая болтовня. Пошутили, теперь будем говорить серьезно. Даю вам честное слово! С пятнадцати турецких фунтов я не зарабатываю и того, что стоит шелковый носовой платок.

— Господин Каразов, с десяти фунтов вы зарабатываете столько, что могли бы с ног до головы закутать в шелк вашу красавицу-дочку. А я недостаточно богата, чтобы…

— Боже мой! Десять фунтов! Кондже-гуль, поди сюда!

Из-за портьеры высовывается миловидное личико девочки-подростка.

— Мадам, этот ребенок — моя плоть и кровь. — Каразов кладет руку на шелковистую головку девочки. — Ее головой клянусь вам, что, продавая за десять фунтов, я терплю убыток.

— Господин Каразов, я верю вашей клятве. Подойди, милая, я тебя поцелую. Увы!.. Скажи своему отцу, что он должен мне уступить жемчужину за девять турецких фунтов, потому что я — старая, упрямая покупательница и потому, что в другой раз он заработает на мне больше… Ну, господин Каразов?

— Одиннадцать фунтов, мадам, умоляю вас!

— Идет, девять с половиной.

— Ах, мадам… Весь дом к вашим услугам. Что такое жемчужина? Пустяк. Подарок. Девять с половиной, пусть будет по-вашему.

XVIII

— Господин де Севинье, послушайте местную легенду. Вначале Аллах создал все народы. Потом, пожелав, чтобы они были справедливы и честны, он положил честность в котелок и начал ее варить. Через семь лет она сварилась и была готова. Аллах размешал ее как следует золотой ложкой. Потом сказал архангелу: «Поди и приведи мне тех, кого я создал». Архангел отправился по всему свету собирать людей. Первыми пришли правоверные, потому что они живут ближе к Богу. «Вот вам, правоверные», — сказал Аллах и налил им без меры полную ложку драгоценной влаги. Они разошлись, сделавшись честными навеки. Потом пришли франки. «Вот вам», — сказал Аллах. И налил вторую порцию так же щедро, как и первую. Наконец, пришли язычники. «Вот для вас, несчастные!» — Аллах налил третью ложку. В котелке оставалось немного. «Господь, господь! — воскликнул вдруг архангел, — ты забыл про евреев и персов!» — Аллах наклонил котелок, но, собрав все остатки, едва наполнил одну только ложку. «Тем хуже, — сказал он. — Они поделят между собой вот это». Евреи и персы ушли вдвое более вороватые и лукавые, чем правоверные, франки и язычники. В котелке честности не осталось ни одной капли. Увы! Тогда только пришли за своей долей армяне.

Госпожа Эризиан не без комичной гордости поддерживает таким образом сомнительную репутацию своего племени. Я лично ей очень благодарен: только что вмешательство моей новой знакомой и ее такт оказали мне большую услугу в лавке господина Каразова. Я заплатил за ковры только вдвое больше их настоящей цены.

За это я предложил госпоже Эризиан разделить со мной мой экипаж. Она приняла приглашение без церемоний.

Мы едем через Золотой Рог по огромному деревянному мосту.

У мадам Эризиан красивые армянские глаза, продолговатые, живые, которые она устремляет на вас со спокойной уверенностью пожилой женщины.

— Вы знаете, я очень рада, что имела сегодня случай с вами познакомиться, после всего того, что мне сказала Мариа.

— Леди Фалклэнд?

— Да… Я ее называю Мариа потому, что знала еще вот такой… Она только что вышла замуж, когда приехала в Константинополь. В декабре будет восемь лет… Она была тогда еще совсем молоденькой. Там, в Антиллах, их выдают замуж еще детьми. Бедняжка!

У меня такое впечатление, точно со мной говорит вдова с берегов Луары или Сены. Я не могу удержаться, чтобы не спросить:

— Вы долго жили во Франции, сударыня?

— Я? Я там никогда не была… Вас удивляет мой французский язык? Но в Константинополе все говорят по-французски…

— Но не так, как вы.

— А! Вы бываете у греков. Да, в их языке есть своеобразные идиотизмы. Их женщины редко берут в руки книгу. А мы, армянки, много читаем.

— Вам это приносит большую пользу.

— Ну, конечно!.. Предупреждаю вас, я не стану корчить из себя скромницу. Наши мужья — самые ловкие дельцы в мире. А мы, скажу без хвастовства, мы — самые интеллигентные из женщин.

Я задаю ей коварный вопрос:

— Значит, турки устраивают вам время от времени резню из одной только зависти?

Она отвечает без смущения:

— Нет… Они прибегают к этому из инстинкта самосохранения. Теория Дарвина, и только. Если бы они нас не убивали время от времени, мы уморили бы их голодом. Мы слишком современны, они отсталы. В этом не наша, но и не их вина. И это вовсе не весело, что приходится убивать друг друга…

Она на минуту задумалась. Наша арба движется шагом по дороге, идущей по косогору, который огибает Юксек-Кальдирим.

— Но мы уклонились от темы. Я уж давно хочу вам задать вопрос. Вы немножко влюблены в Марию, не правда ли?

Я изумляюсь совершенно искренне.

— Я, сударыня? Ради Бога, взгляните на цвет моих волос. Мне сорок… Больше сорока лет…

— О, вы можете назвать точную цифру! Мне это безразлично: мне самой уже шестьдесят четыре! Впрочем, это неважно. Вы кажетесь еще совсем молодым. Здесь возраст ни при чем. Значит, вы влюблены в Марию?..