Том 1

ПАМЯТИ ГЕНЕРАЛА ЛЕСЕЛИДЗЕ

Я, как и прежде, только в жизнь верю,
Мне солнце всех ночных теней ближе;
Зачем же вдруг раскрылись в смерть двери,
Зачем же мертвым вновь тебя вижу?

Все в том же памятном для нас зале,
Как бог войны, от рук войны павший,
Лежишь, слезами земляков залит,
Лежишь — моложе нас. А был — старше!

Лежишь, сложивши на груди руки,
Сжав рот, не выдав до конца боли.
Стареют дети. И растут внуки.
Как много лет прошло с того боя…

Устало сдвинуты твои брови,
И полководцам на войне трудно.
Как много пролито на ней крови,
И каждый день ее — как день Судный.

Он был суров — так о тебе скажут,
И беспощаден был в борьбе — скажут,
Он шел наперекор судьбе — скажут,
В бою не думал о себе — скажут.

А ты не слышишь голосов этих,
А ты — как будто на войне не был,
Среди всех нас, один на всем свете,
Лежишь, закрытые глаза — в небо.

Народа своего сын смелый,
Народа своего сын милый,
Ты — там, мы — тут, и никакой силой
Нам снова дух твой не вселить в тело.

О, как безмолвно спят войны грозы,
Как чувств своих не выдают горы;
И словно душат, душат их слезы,
Деревья вдовами стоят в горе.

Земля горюет о своем сыне:
Он был живой. Бессмертный стал ныне.
Ни дня, ни ночи для него нету.
Лишь вечность. Больше ничего нету.
За медным медленным, как боль, маршем
Лафет в бессмертие влекут кони.
Издревле некуда спешить павшим,
Но время нас, живых, вперед гонит,
К победам нашим и к смертям нашим.

Тире, две даты — вот вся жизнь вкратце,
А после смерти — каменеть в белых
Надгробьях, в тесноте могил братских,
Над полем боя ввысь взмывать в стелах,
Безмолвьем камня укорять трусов,
Безмолвьем камня ободрять смелых.

Вот все права, что смерть дала мертвым,
То скрыв от нас, то сохранив имя.
Они молчат. А мы на них смотрим,
На белый камень, тот, что был ими.

Ружейный залп — что может быть проще?
Но, тишину в последний миг руша,
Он как «из списков исключить» — росчерк,
Как кол войны, забитый мне в душу.

Да, знаю, знаю, лишь людей чести
Делившие их ратный труд люди,
В последний час спустив курки вместе,
В последний раз, на миг в гробу будят.

Но вслед за этим — так вокруг тихо,
Как будто ты лишился вдруг слуха.
И тридцать лет уж в тишине кто-то
Все шепчет, шепчет о войне что-то
В давно оглохшее твое ухо…

Хута Берулава «Своих поэтов, с их уроками…»