Том 1

На обратном пути смотрели
На лежавшие при дорогах
Танки, что здесь насмерть горели,
На деревья в черных ожогах,
На часовни без крыш и окон,
Все, как в оспе, в следах осколков.
Как от дому уже далеко…
А идти еще надо сколько!

Сколько будет еще, кто знает,
Этих — со звездой — пирамидок
На холмах, друг друга сменяя,
Не скрывающихся из виду!

Если б каждая, что теряла
Сына в каждом смертном бою,
Над могилой, как вы, стояла,
Принеся сюда скорбь свою, —

Даже только на этих склонах,
На просторах этих полей, —
Их не счесть бы — фигур, согбенных
Над могилами сыновей.

Плыл вечерний дымок над хатой,
И обочиною, сторонкой,
Шли молоденьких два солдата
С фронтовой, в сапогах, девчонкой;

И, как дома, тоненько-тоненько,
Позабыв, что кругом война,
Где-то пела вдали гармоника,
Чтоб слышней была тишина.

Генерал из машины вышел,
Посмотрел на красный закат
И угрюмо сказал: — Затишье! —
Так, как будто он виноват.

Вы смолчали, Марья Петровна,
Сами знали, что долг отца —
Путь оставшийся хладнокровно
За двоих пройти до конца.

Ну а вы? Неужели даже
И теперь он вас не поймет?
Что нужны вы ему — не скажет,
Здесь остаться не позовет?

Ночью, за невеселым ужином,
Встал, сказал сурово, без жалоб:
— Порознь, думаю, будет хуже нам,
Лучше, если б не уезжала.

Где-нибудь тебя определим,
Там, где надо, не как жену, —
В ППС или в политотделе
Довоюешь с нами войну.

Сел, замолк, словно снова нет его.
Да, недаром вы четверть века
И любили и знали этого
Неречистого человека,

Говорившего слово: «нужно»,
Только — если уж до зарезу,
Говорившего слово: «дружба»,
Только — если уж как железо,

И сидевшего терпеливо,
Ожидая от вас ответа…
Даже в горе почти счастливой
Вас минута сделала эта.

Утешенья, ласки — все мимо,
Все не вовремя, глупо, рано,
Только словом «необходима!»
Заживляют смертные раны.

Для того и позвал сюда:
— Ты нужна. Остаешься?
                                   — Да!

12