От знамен не прикуривают.И не шутят под нимиИ около них.И не штопают — если пробито.Из пробитого знамени кровь не уходит,Не надо его бинтовать!Кровь уходит,КогдаЗнамя бросают на землю.А когда, вынося,ОбвернутВокруг голого потного тела,Знамя не будетВ обиде.Пятен крови оноНа себе не боится.Кровь — не грязь.И убитого,Если правда герой, —Можно накрытьНенадолго.НадолгоОн не позволит.Потому что знамяНужно живым…1963
1Не спрашиваю, не выпытываю.Сначала, как на полигоне,Сам на себе Вьетнам испытываю,Сам проверяю: все ли понял!Не на экране, не на фото,Не кто-то, за кого — мне больно,Я сам ложусь вместо кого-то,На чье-то место, добровольно.Под бомбами, на поле рисовом,Лежу, опять двадцатилетний,Как в сорок первом, под Борисовом,На той, считавшейся последней…2Под крышей пальмовой рябоюПри керосиновом огнеСначала мне,С самим собоюСидящему наедине,Напоминает бой — о боеИ тишина — о тишине.Потом вдруг все перевернется,Как рано утром на войне,И слышу, как вот-вот начнетсяВот в этой самой тишине…3Вот здесь мою жену убили.Свалились с неба — и убили.Воронка — около дороги,А я шофер на старом ЗИСе,Взад и вперед я еду мимо,Четвертый год неутомимо,Неутомимо, неутомимо.И эта старая воронка,В которой прорастают травы,Четвертый год, как похоронка,То слева от меня, то справа…4Моя сестра благополучно родилаВ землянке, в результате операции.Пилот, пустивший «шрайк» из-под крыла,Цель поразив, сказал своим по рации:«Я цел, о'кей!» — про эту операцию.Осколок «шрайка» зацепил брюшинуСравнительно удачна, так что плодБыл чуть задет. До свадьбы заживет!Ребенок еще вырастет мужчиной.Пока в землянке резали и шили,Там, наверху, еще бомбежка шла,У операционного столаДва старика велосипед крутили,Велосипедной фарою светили,Чтоб у хирурга видимость была.Все хорошо. И летчик цел — о'кей.И женщина почти цела — о'кей.Ребенок почти цел — о'кей.Моя сестра благополучно родилаВ землянке, в ходе этой операции…В которой честь американской нации,Как говорят, защищена была…5