Том 1

Лучшие умы Франции в большинстве своём приветствуют рост коммунизма. Философ Пьер Леру, мужественная защитница прав женщин Жорж Санд, автор книги «Слова верующего» аббат Ламенне и многие другие более или менее склоняются к коммунистическим доктринам. Однако наиболее значительным писателем этого направления является Прудон, молодой человек, который два или три года назад опубликовал своё произведение «Что такое собственность?» («Qu'est-ce que la propriete?»)[167]; на этот вопрос он ответил: «La propriete c'est le vol» — собственность есть кража. Это наиболее философский труд из всего написанного коммунистами на французском языке, и из всех французских книг особенно эту мне хотелось бы видеть переведённой на английский язык. Право частной собственности, следствия, вытекающие из этого института, — конкуренция, безнравственность, нищета, — раскрыты здесь с такой силой ума и действительно научного исследования, которых мне не доводилось встречать соединёнными в одной книжке. Кроме того автор делает весьма важные замечания о формах правления и, доказав, что все они одинаково вызывают возражения, будь то демократия, аристократия или монархия, так как все они правят при помощи насилия, и что в лучшем из всех возможных случаев сила большинства угнетает слабость меньшинства, он приходит, наконец, к выводу: «Nous voulons l'anarchie!» — мы требуем анархии; никакой власти, ответственность каждого только перед самим собой.

Мне ещё придётся вернуться к этому вопросу, когда я перейду к немецким коммунистам. Теперь же мне остается лишь добавить, что икарийских коммунистов во Франции насчитывается около полумиллиона, не считая женщин и детей. Весьма внушительная армия, не правда ли? У них есть ежемесячник «Populaire»[168], издаваемый отцом Кабе, и кроме того П. Леру выпускает периодический орган «Независимое обозрение»[169], в котором основные положения коммунизма защищаются с философской точки зрения. Манчестер, 23 окт. 1843 г.

II

ГЕРМАНИЯ И ШВЕЙЦАРИЯ

В Германии были свои поборники социального преобразования ещё в эпоху реформации. Вскоре после того как Лютер стал агитировать за реформу церкви и возбуждать народ против духовной власти, крестьянство Южной и Средней Германии подняло всеобщее восстание против своих светских владык. Лютер всегда говорил, что его задача — возврат к первоначальному христианству и в учении и на практике; крестьяне желали того же и требовали поэтому возврата к практике раннего христианства не только в церковной, но и в общественной жизни. Они считали, что состояние угнетения и рабства, в котором они жили, несовместимо с учением библии. Изо дня в день их притесняла и грабила шайка надменных баронов и графов, которые обращались с ними, как со скотом; не было закона, который охранял бы их, а если и был, то не находилось никого, кто добился бы его выполнения. Это положение резко противоречило общинному началу первых христиан и учению Христа, как оно изложено в библии. Поэтому крестьяне восстали и начали против своих господ войну, которая могла быть только войной на уничтожение. Проповедник Томас Мюнцер, признанный ими вождём, выпустил воззвание, которое, естественно, было полно религиозного и суеверного вздора, свойственного той эпохе, но содержало, в числе прочего, и такие положения: что, согласно библии, ни один христианин не имеет права удерживать исключительно для себя какую бы то ни было собственность; что общность собственности является единственным надлежащим состоянием для общества христиан; что доброму христианину не дозволено проявлять какую бы то ни было власть или насилие над другими христианами, занимать какую-либо правительственную должность или обладать наследственной властью, но что, наоборот, все люди, как равные перед богом, должны быть равны между собой и на земле. Эти положения были лишь логическими выводами из библии и собственных писаний Лютера; но реформатор не проявлял готовности идти так далеко, как шёл народ; несмотря на всё мужество, которое он обнаружил в борьбе против церковных властей, он не был свободен от политических и социальных предрассудков своего века; он столь же твердо верил в божественное право князей и помещиков топтать народ, как верил в библию. И так как он, сверх того, нуждался в покровительстве аристократии и протестантских князей, то он написал против повстанцев памфлет, в котором не только отрёкся от всякой связи с ними, но подстрекал дворянство к самой жестокой расправе с ними, как с мятежниками против божеских законов. «Убивайте их, как собак!» — восклицал он. Весь памфлет написан с такой ненавистью, больше того, с таким фанатическим бешенством против народа, что он навсегда останется пятном на имени Лютера. Из этого видно, что, начав своё жизненное поприще как человек народа, он перешёл затем целиком на службу к его угнетателям. После кровопролитнейшей гражданской войны восстание было подавлено, и крестьяне ввергнуты были в прежнее рабство.