Толстый мальчишка Глеб

Один только Колюнька внимательно выслушал все, что говорили большие, не сводя с них зорких глаз, все понял и присоединился к набегу без всякого страха и сомнения.

Он хорошо понял, что от него требуется: подобрал где-то длинную палку и, немного подумав, положил в карман камень.

Оказывается, спектакль должен был идти прямо в воротах дома, где помещается пост № 9.

Откуда-то было притащено много длинных скамеек и поставлено в ряд перед воротами, как в театре.

Жители из ближних домов вынесли свои стулья и табуретки.

На скамейках сидели малыши и взрослые, а кому места не хватало, тоже не горевали — расселись прямо на земле.

На передней скамейке виднелась наряженная по-праздничному тетка Федотьевна в окружении толпы слушателей.

Недалеко от нее сидели Роза и Лариска, а когда увидели, что пришел Гусь, пересели еще ближе.

Занавес заменяли ворота: откроют ворота — значит, занавес открыт, закроют — закрыт занавес. Очень ловко кто-то придумал. Двое незнакомых мальчишек пробовали его, то открывая, то закрывая створки. А во дворе суетились и бегали другие мальчишки и девчонки в смешных костюмах.

Страшно плечистый и лобастый подросток с красной повязкой на руке указывал, кому где сесть, и унимал самых оголтелых зрителей, которые лезли прямо во двор и обсыпали друг друга пылью.

Заметив его, Огурец сообщил испуганным голосом:

— Мне тут нельзя… Меня вон тот ловит!..

— Это Васька Грузчик! — сказал Гусь. — За что он тебя ловит?

— Я у него стамеску украл…

И Огурец шмыгнул за угол.

— Плохое Огурцово дело… — задумчиво покачал головой Гусь. — Тут соображать нужно чугунком своим, у кого стамески воруешь!.. Этот Васька кого хочешь может извалтузить: он еще маленький был, как Колюнька, а уже с большим лилипутом дрался, когда цирк сюда приезжал!.. Ну, тут ошибка произошла! Он, этот лилипут, сзади был точь-в-точь, как один там, Казак. А этот Казак был самый Васькин враг. Раз видит Васька: идет Казак в шляпе! Конечно, Ваське противно стало: еще и в шляпе! Догоняет, хватает шляпу и закидывает через забор! Тот оглянулся, а он не Казак, а лилипут! Давай драться! Покуда разобрались, как да что, здоровых друг дружке шишек понавешали!..

— А кто кого? — спросил Братец Кролик.

— Неизвестно. Додраться им не дали… Да уж небось Васька! Глянь, какой он здоровый! Куда до него лилипутам разным!

Гусь вломился в самую гущу публики, раздавая кругом толчки, оплеухи, затрещины и ухарски плюя во все стороны шелухой от семечек, которые выбирал из зеленого подсолнуха, в одном месте имевшего неосторожность свесить голову за плетень.

Колюнька от него не отставал и тоже горячо взялся за дело: столкнул двух малышей со скамеек, развязал у одной маленькой девчонки бант, у другой вырвал сливу и съел сам, а косточкой плюнул в третью.

Остальная шайка держалась потише, так как некоторые обнаружили среди зрителей своих матерей и бабушек.

Учительницы Галин Петровны было что-то не видать, зато Мишанин отец, откуда ни возьмись, очутился рядом с теткой Федотьевной и весело помахал Мишане.

А Васька Грузчик подошел к Гусю и сказал:

— Здорово, Гусь! Вижу, чего ты сюда заявился со своей ватагой! Хочешь тут какого-нибудь шороху наделать, правильно я догадался? Но только напрасно ты трудился, шел: придется тебе это дело отставить до другого разу…

— Эт-то почему? — по-петушиному вскинул голову Гусь.

— Да потому вот… — И, склонившись к Гусю, Васька грозно спросил: — Ты меня знаешь?

— А как же, Вась, кто же тебя не знает…

— Ну вот… — оскалился Васька. — Хочешь смотреть — смотри… Сядь вот, на травке, и смотри… Вон хорошее, место — вы, хлопцы, рассаживайтесь, не стесняйтесь… А будешь не давать спектакль показывать…

Он опять склонился к Гусю и грозно прошептал:

— Удушу! Понял? Понял, говорю?

— Понял, — ответил Гусь и скромно сел на землю.

Притихшие разбойники расположились вокруг него.

Колюнька съежился, втянул голову в плечи и тоже присел, испуганно моргая. Он незаметно выкинул из кармана камень, а палку положил рядом и все тихонько отсовывал ее подальше, а потом и вовсе пересел от нее в другое место.

— Ладно, поглядим малость, чего они тут будут ломаться… — пробурчал Гусь для успокоения своих подчиненных.

Скоро Васька Грузчик опять подошел и миролюбиво попросил:

— Эй, Гусь, ты лучше присматривай-ка тут за порядком, а то мне некогда!

— Это я могу! — обрадовался Гусь и, взяв Колюнькину палку, приступил к наведению порядка, расхаживая среди зрителей и тыча палкой тех, до кого не мог дотянуться рукой: — А ну, давай у меня сидеть смирна-а!.. А ну, попробуй у меня кто баловаться! Не болтай ты, косой, ногами своими грязными, пока я тебе другой глаз не поправил! А ты, голова клином, куда огрызок кидаешь? Подними, пока я его тебе за шиворот не запихнул! На базар пришел — огрызки тут кидать? Мишань, тресни вон того, сопатого, в картузе, чего он все копошится, покоя ему нету?..

В это время откуда-то с хохотом и гиком явилась еще одна неизвестная малочисленная шайка и сразу начала высматривать, что бы ей такого натворить.

Гусь подошел к их вожаку и, ни слова не говоря, дал ему по голове.