Толстолоб (ЛП)

- Спасибо за сигаретку, мужик. Мне нужно валить. Но...

- Но что, Господи?

Иисус поморщился.

- Призраки вернулись. Они снова хотят видеть тебя, и ты ничего не сможешь с этим поделать. Поэтому скажу лишь, просто страдай, как Иов, понимаешь? Держись. Докажи, что у тебя есть яйца.

Кошмар уплыл в черноту. А затем...

- Вытеснение.

- Завтра всегда наступает.

- Ты такой глупенький маленький священник!

- Наверное, все еще думает о той белобрысой наркоманке.

- А, может, о старухе!

- Тебе, святой отец, я предаю дух мой.

- На самом деле, Грэйс! Ты должна была сказать так: Тебе я предаю кулак мой.

Смех, зловещее щебетание...

Рядом стояли еще две посетительницы. Теперь его ночные гостьи имели лица. Аббатиса Джойслин и старшая сестра Грэйс.

- Так приятно быть искупленным, - сказала Джойслин. - Так приятно менять местами...

Грэйс наклонилась, ухмылялась.

- Черт, ты же психолог. Разве не читал Фрейда или Юнга?

Александер застонал. Он лежал на спине, голый и привязанный к полу. Затем голоса и лица слились воедино, словно расплавленный воск.

- Где смазка?

- Вон там.

- Дай сюда. Я оттрахаю кулаком этого набожного прохвоста. Всегда хотела трахнуть кулаком священника.

Александер попытался мысленно переместиться в другое место. Он понимал, что это всего лишь сон - накопившийся стресс, плюс обман Хэлфорда насчет аббатства, плюс особые подробности убийств.

Не просто ребенок, - вспомнил он слова монсеньера.

А ребенок-монстр.

Кулак блестел в свете лампы, словно его макнули в глицерин. Ноги священника внезапно раздвинулись.

Сперва один палец, затем два, потом три...

Они проникали, извиваясь, в его прямую кишку.

Затем четыре...

            Господь Всемогущий, останови это!

Потом все пять.

Весь кулак заполнил его кишечник, словно большой плод. Он ходил туда-сюда и поворачивался.

- На самом деле, все священники - педики, - сказала одна монахиня. - Именно поэтому ради священства они бегут от мира, отрицая то, что знают о себе. Они действительно педики. Любят засовывать себе в задницу разные штуки.

- Я не педик! - взвыл Александер, пытаясь освободиться от пут. - И я не хочу, чтобы мне что-нибудь засовывали в задницу!

- Фрейдистское отрицание. Люди всегда отрицают свою истинную сущность.

- О, пошли вы на хрен! - закричал Александер. - Меня тошнит от вашей либеральной чуши!

Сдавленный смех. Хихиканье.

- Тогда почему у тебя встал?

Неужели? И что с того?  Это же безумный, вызванный стрессом кошмар. Он не мог за себя отвечать.

Маленький, смазанный смазкой кулак орудовал в его кишке, обрабатывая простату.

- Дааа, - ворковала одна из монахинь. - Здорово, не так ли? Я трахаю священника кулаком в задницу. Всегда хотела так сделать, всегда раньше трогала себя, думая об этом. А тот придурок Даунинг? Черт.  Жаль, что у меня нет члена. А то я сунула бы его ему в задницу и кончила.

- Я лежала на полу и истекала кровью, и клянусь, тот засранец раздевал меня глазами.

- Все священники так делают.

Удивительно, что он не трахнул нас обеих.

- Кто бы узнал? Никто!

- Черт, может, так и было, а мы просто не помним.

- Зуб даю, что так и было. Зуб даю, что тот старый морщинистый урод нас трахнул!

Однако Александер пропустил большую часть разговора. В конце концов, священнику нелегко было сохранять концентрацию внимания, пока его трахала кулаком в задницу монахиня-епифанистка. Он морщился, ощущая, как кулак разжимается и сжимается внутри него, поглаживая внутреннюю стенку прямой кишки.

- Он развратничал с проститутками во Вьетнаме.

- Плохой мальчик!

- А знаешь, что еще он делал? Он убивал людей.

- Священник-убийца, о, боже! Ну, как тебе это нравится... убийца?

Желудок у Александера содрогался. Ему казалось, будто в кишечнике у него поселилось какое-то дикое существо...

- Отсоси ему.

- Нет! - закричал священник.

- Заставь его нарушить его фальшивые обеты. Заставь его кончить.

Кулак продолжал ходить туда-сюда. Рот другой монахини раскрылся, поглотив его полувставший пенис. Хотя в таком состоянии он оставался недолго. Секунд через десять он полностью ожил у монахини во рту.

- Можешь себе представить? - спросила орудующая кулаком монахиня. - Этот парень не трахался уже несколько лет. Можешь представить, сколько спермы у него накопилось?

- Он, наверное, дрочит по три раза на дню, - прервалась для замечания минетчица.

- Я не дрочу! - взвыл Александер. - Я не дрочил уже больше десяти лет!

- Да, верно. Как и не убивал детей во Вьетнаме.

- Я не убивал детей! Я убивал врагов! Я убивал солдат северо-вьетнамской армии, потому что в противном случае, они убили бы меня.

- Убийство - это препятствие для осуществления священства, засранец.

- Я никого не убивал! Это было убийство в целях самозащиты! Так было сказано но Втором Ватиканском Соборе.

В следующую секунду бедра у Александера содрогнулись. Возникло полузабытое ощущение. Будто что-то рвалось наружу...

- Подрочи ему сейчас.

Кулак разжимался и сжимался у него внутри. Другая рука схватила скользкий от слюны ствол и принялась дрочить. Когда Александер открыл рот, чтобы застонать, в него полетели горячие струи семени.