Толстолоб (ЛП)

- Твоя мама, дорогая, была хорошей женщиной, как я уже сказала, но очень уж неуравновешенной. Подозреваю, ей не давало угаснуть лишь то, что она была беременна тобой. Поэтому она ждала, а живот у нее все рос, пока в один прекрасный день она не родила тебя. И могу сказать, Чэрити, ты была самой красивой девочкой, какую я когда-либо видела. Понимаешь, я была местной повитухой, и повидала немало новорожденных. Но ты... - Энни отхлебнула из бокала, вздрогнула и закрыла глаза. - Ты была милейшим созданием. - На самом деле, именно поэтому мы назвали тебя Чэрити, потому что ты была Божьей милостью...

Чэрити не особо впечатлилась словами тетушки. Она хотела знать остальное, все до малейших деталей. Она имела право знать, не так ли?

- Но вскоре, - продолжила Тетушка Энни, - у твоей мамы не осталось сил больше терпеть. - Энни сделала глоток, налила еще вина. - Мне больно говорить это, дорогая, но однажды ночью твоя мама взяла дробовик Джера и...

- Расскажи мне, - настойчиво попросила Чэрити. Она не успокоится, пока не услышит все. - Что... случилось? Что именно?

- Твоя мама... она выстрелила себе в голову из дробовика.

Страшная картина обрушился на нее. Чэрити не могла себе представить, каким сильным должно было быть отчаяние, чтобы заставить кого-то сделать такое. Из дробовика, - подумала она. В голову. Было ли ей больно? Какими были ее последние мысли?

            Думала ли она обо мне?

- Вот и вся история, дорогая. Я не рассказывала тебе, потому что ты была совсем маленькой, когда тебя забрали у меня. Не думала, что восьмилетней девочке гоже знать такое. Мне очень жаль, что все так получилось.

- Энни, перестань. Ты поступила правильно. В восьмилетнем возрасте еще рано слышать такие подробности.

Тетушка Энни глотнула еще вина, явно нервничая.

- Но, теперь, когда я, наконец, рассказала тебе, мне стало немного лучше. Пожалуйста, прости меня...

3

Джойслин, - подумал Александер. Аббатиса. И Грэйс, старшая сестра...

Он смотрел на старые фото из дела, которое дал ему Хэлфорд. Привлекательные женщины, несомненно. Аббатиса, стройная и улыбающаяся, с короткими темными волосами. И старшая сестра: Ясные зеленые глаза, ангельская улыбка и ярко-рыжие волосы.

Обе умерли. Двадцать лет назад. Изнасилованы и убиты безумцем.

Или, как сказал Хэлфорд, обезумевшим ребенком.

Общий бред. Массовые галлюцинации. Александер задумался. Психоз на двоих? Но Даунинг, психолог епархии, сразу бы понял это. Спятившие монахини? Это было бы очевидно даже для новичка.

Так что же его беспокоило?

К делу были подшиты предсмертные показания. Ребенок-монстр, - сказала Джойслин. Дьявольское отродье. Сестра Грэйс была более конкретной. Десять лет, или около того. Жуткого вида. Огромная голова, размером с арбуз, отец Даунинг, а глаза... спаси меня, Господь. Один глаз большой, как яблоко, а другой... меньше, чем кончик моего большого пальца, святой отец! То был дьявольский ребенок!

Затем она впала в кому и вскоре умерла.

Александер закрыл папку с делом. Что-то бормоча себе под нос, закурил. Вчера вечером Энни рассказала байку про Толстолоба, "ребенка-монстра". Местный миф.

И, согласно этим секретным архивным записям, именно так аббатиса Джойслин и старшая сестра Грэйс описали напавшего на роксетерское аббатство.

Ребенок-монстр.

Священник, прищурившись, посмотрел в окно. Сверкала зарница, сопровождаемая жуткой тишиной. Он снял свою черную рубашку и брюки и приготовился принять душ.

Ребенок-монстр?

Нет.

Просто, - подумал он, борясь с этой мыслью. Просто... совпадение.

4

Гуп убрал инструменты и, обливаясь потом, пошел к себе в спальню. Пластиковые молдинги, новый заполнитель для швов? Ничего из этого дому было не нужно, и Энни не должна была посылать Гупа в Роанок. Похоже, хозяйка придумала эту поездку исключительно для того, чтобы держать его подальше от дома. Он не видел Джеррику целый день!

Проклятие, - пробормотал он себе под нос. Он знал, что происходит. Это был заговор.

Энни пытается держать меня подальше от Джеррики...

Пластиковые молдинги. Новый заполнитель. Пансион выглядел отлично, и во многом благодаря тяжелому труду Гупа. Энни просто тратила деньги, которые получила с того "коллективного иска". Он попытался успокоиться, и, наконец, у него это получилось.

Но он ничего не смог с собой поделать.