Толпа

Элизабет старается следовать совету Бет и не смотреть на Брай и Эша. Они сидят прямо, будто кол проглотили, в переднем ряду большого, отделанного деревянными панелями зала судебных заседаний. Но Элизабет не может хотя бы украдкой не взглянуть на них. Их худощавый, повадками напоминающий волка барристер сидит рядом, а на скамье позади расположились, как предполагает Элизабет, их солиситоры. Эш выглядит постаревшим, на его лице появились глубокие вертикальные морщины, кожа почти такая же серая, как и его борода. Брай… Господи, Брай выглядит так, как она раньше наряжалась на Хэллоуин — под глазами огромные черные круги, кожа на выступающих скулах покрыта красными пятнами, несмотря на макияж, — ну должен же на ней быть макияж. Брай поворачивается к боковой двери, через которую только что вошли Элизабет и Джек. Она раньше говорила, что всегда чувствует, когда Элизабет рядом, и называла это своей суперспособностью. Элизабет резко отворачивается и замечает соцработницу, исследовательницу в области медицинской этики и детского психолога — все они общались с ее семьей в последние месяцы, каждой из них была доверена часть их истории. Элизабет одной рукой сжимает портфель, а другой берет за руку Джека. Ей не хочется, чтобы кто-то заметил, как она дрожит: вдруг прилив адреналина примут за страх?

Зал заседаний номер шесть, отремонтированный в девяностые, спроектирован, по мнению Элизабет, плохо. Им придется пройти мимо Брай и Эша, чтобы попасть на свои места по другую сторону от судьи, там их ждет Бет в своем светло-сером костюме. Но Элизабет все равно нравится это место, где происходит четкое разделение правды и лжи. Когда входишь в суд, ощущение такое же, как на встрече выпускников.

Но Джеку так не кажется. Элизабет чувствует, как дрожит его рука, его ладонь становится влажной.

Они подходят к своим местам, и Джек сразу садится. Элизабет улыбается дальней части зала, где она замечает Шарлотту, Криса, Джеральда и еще нескольких своих сторонников. Места для прессы справа уже заполнены, большинство журналистов склонились над телефонами и планшетами. Бет тепло улыбается Элизабет и Джеку. Вместо приветствия она хватает Элизабет за предплечье и шепчет ей на ухо, не переставая улыбаться: «Уверенная и решительная, помнишь?»

Они выбрали такую мантру, которая должна помочь Элизабет в любые трудные моменты. Элизабет кивает и улыбается, кладет на стол портфель и садится между Бет и Джеком. Это милая идея, но Элизабет мантры не нужны. Все, что ей нужно помнить, — это Клемми, которая с широко открытыми глазами кричит в бесконечную темноту. Вот тогда Элизабет каждым мускулом, костью и жилкой чувствует, что готова сражаться.

Окружной судья Бауэр выглядит довольно пожилым. Судебный пристав выкрикивает: «Всем встать!» — и судья, держась за деревянные перила, неспешно поднимается по ступенькам к своему месту. В черном одеянии он похож на тощую ворону. На нем очки с тонкой оправой и толстыми стеклами. Туго завитый парик слишком сильно сдвинут на затылок и приоткрывает сияющую лысую голову. Кажется, будто его лицо отделяется от черепа, мягкими складками свисая примерно на дюйм ниже того места, где оно предположительно должно быть. Бет заранее сказала Элизабет, что судья старый, но предупредила: «Пусть это тебя не обманывает».

Судья снимает очки и, обращаясь к присутствующим, говорит: «Прошу садиться», — и Элизабет сразу понимает, что Бет имела в виду. У судьи голос человека на тридцать лет моложе. Он четкий, сильный и разбавляет дремотную атмосферу суда, подобно струе ледяной воды. Теперь за большим столом стоит только судья. Он бросает взгляд на документы, которые держит в руках, и, снова надев очки, озирает скамьи слева от себя, а затем скамьи справа от себя, и смотрит прямо на Элизабет. Он кивает, а затем улыбается всем присутствующим.

— Всем доброе утро. Как вы знаете, мы собрались сегодня, чтобы заслушать иск о возмещении личного ущерба. Истцами по делу являются Джек и Элизабет Чемберлен, проживающие в доме номер десять по Сейнтс-роуд, Фарли; они представляют свою несовершеннолетнюю дочь. Ответчики — Эшим Коли и Брайони Коли, проживающие в доме номер девять по Сейнтс-роуд, Фарли. Суть иска составляет грубая неосторожность со стороны мистера и миссис Коли. Я приму решение о том, было ли их поведение неосторожным, когда они приняли решение не вакцинировать свою дочь, также несовершеннолетнюю, и привело ли это к тому, что дочь Чемберленов заболела корью, и к последовавшему за этим серьезному и постоянному нарушению зрения.

Судья снова снимает очки, слегка постукивает ими по щеке, а затем более мягким тоном и не глядя в бумаги добавляет: