Толпа

Джек смотрит на нее. Он столько мог бы сказать ей в ответ. Он мог бы спросить, кто будет помогать мальчикам делать уроки, учить с Клемми шрифт Брайля, следить, чтобы она не упала со ступеней, пока Элизабет часами напролет сидит с ноутбуком. Или Джек мог бы наконец признаться, что никогда не сможет вернуться в офис, к прежней жизни. Кроме того, он видел пару писем о том, что к новому году компания планирует сокращать штат, и он уверен, что его имя будет первым в списке; а поскольку он уже получил зарплату за три летних месяца, в которые не работал, они сделают все, чтобы не платить ему компенсацию при увольнении.

— Ты знаешь, как мы договорились: три месяца оплачиваются, три следующих нет. Мы абсолютно ничего не можем сделать, Элизабет, это конец.

Она вздыхает, сердясь отчасти на Джека — за то, что отвлекает ее, отчасти на деньги — за то, что посмели встать у нее на пути.

— Ладно, но лучше не приплетать сюда судебные дела. Может, собрать деньги на Клода — на его дрессировку и все такое?

Джек кивает, довольный, что решение найдено, пусть даже не идеальное.

— Ладно, нам в любом случае нужно платить за Клода. Я посчитаю, сколько получится, и выставлю эту сумму как нашу цель — думаю, выйдет примерно десять тысяч фунтов.

— Звучит разумно, — она смотрит на телефон. — Черт, журналистка придет через час. Мне надо подготовиться.

Она смотрит на покупки, которые Джек оставил на столе:

— Цветы нужно поставить в воду.

Элис Рэнтон миниатюрнее, чем ожидала Элизабет, у нее неестественно худое тело. Она одета в обтягивающие джинсы и свободную светло-серую шелковую блузку. Как только Элизабет смотрит ей в глаза, она сразу понимает, что Элис — специалист в том, чтобы нравиться людям. Когда они договаривались об интервью, Элизабет рассчитывала, что между ними возникнет естественное взаимопонимание, дух женской солидарности. «Брай назвала бы это сестринством», — думает она, прежде чем успевает пресечь эту мысль. Но при виде Элис Элизабет понимает, что это невозможно. Да, думает она, Элис относится к тому типу лицемеров, которые стараются все держать под контролем, но она еще и тот человек, который расскажет миру о семье Элизабет, так что Элизабет придется улыбаться, притворяясь, будто не раскусила Элис.

— Добрый день, Элизабет, очень приятно с вами познакомиться.

Едва войдя, Элис рассыпается в комплиментах: «Такая красивая улица!» и «Эта плитка делалась на заказ?»

Пока Элизабет наливает чай, Джек знакомит Элис с мальчиками и кинологом. Клемми и Клод только что закончили заниматься, и Клемми входит на кухню, держа Клода за шлейку. Элизабет широко улыбается, глядя на дочь, и вполголоса сообщает Элис: «Она впервые делает это сама». Элизабет внимательно следит, как Элис отреагирует на Клемми, но та слишком профессиональна, поэтому на ее лице нет ни жалости, ни грусти. Лишь все та же тщательно отрепетированная улыбка.

Все начинают возиться с Клодом, и Элизабет чувствует облегчение Клемми. Рядом с ним она уже не просто слепая девочка; она, как постоянно напоминает ей кинолог, — лучший друг Клода, его хозяйка, человек, которого он любит больше всех. Она крепко держится за шлейку, костяшки ее пальцев побелели и стали похожи на маленькие птичьи яйца. Элизабет передает ей угощение в форме косточек, Клемми командует Клоду «лежать» и «перевернись», а Элис хлопает в ладоши и восклицает: «Вау, Клемми, это потрясающе!»

Лучше и быть не могло, успокаивает себя Элизабет. Мальчики возвращаются наверх, к своей компьютерной игре, Джек усаживает Клемми в гостиной с наушниками и новой аудиокнигой, Клод золотой раковиной свернулся у ее ног.

— Замечательные ребята, — признает Элис, когда трое взрослых усаживаются за кухонный стол.

— Спасибо, мы тоже так думаем, — говорит Джек, наливая воду в стаканы. — Конечно, им нелегко, но они неплохо справляются, учитывая обстоятельства.

— Мы так гордимся ими, особенно Клемми, конечно же. Но Джек прав. Это нелегко. Несомненно, это самое трудное испытание, через которое нам довелось пройти, и подумать только — всего этого можно было бы избежать…

Элизабет накрывает ладонью руку Джека. Такое непривычное чувство — ее рука лежит поверх его руки, — но она не может ее убрать, потому что Элис увидит.

— Именно поэтому мы продолжаем судиться, именно поэтому я обратилась в ваш журнал. Тут дело не в победе. Мы знаем, здесь не может быть победителей — мы лишь хотим привлечь внимание к тому, как важна вакцинация. И попытаться сделать так, чтобы другим детям не пришлось испытать то же, что и Клемми.

Элис кивает:

— Прекрасно вас понимаю, но, Элизабет, как я сказала по телефону, будет лучше, если мы не будем упоминать в статье о суде или семье Коли: мы не хотим получить иск за клевету. Так что расскажите лучше о том, как болезнь Клемми и ее проблемы со зрением повлияли на вашу семью. Должно быть, это создало огромное эмоциональное напряжение?

Глаза Элизабет вспыхивают, когда Джек высвобождает руку, делает глоток воды и говорит:

— Я бы сказал, огромную финансовую напряженность.