Только ты (ЛП)

— Сделаем все, что в наших силах, — перебил Марко, самый спокойный из нас. — Пока наше оружие не заметно, не вижу причины, чтобы не смешаться с массой.

Он развернулся и без слов пошел в свою комнату.

Я думала, что Тристан пойдет за ним, но нет.

Супер.

— Давай выясним раз и навсегда, — объявила я Тристану, когда Марко закрыл за собой дверь. — Я не знаю, почему ты ко мне так относишься…

Он фыркнул. Фыркнул.

Я с трудом сдерживала себя.

— Ты работаешь на меня. Неужели так трудно проявить хоть капельку уважения?

Он закатил глаза.

Твою мать.

— Если я не смогу довериться тебе, то родители запросто найдут другого человека.

Он сощурился.

— Что, черт возьми, ты имеешь в виду?

— Ты притворялся, что не знаешь меня, хотя вчера в наглую проявил ко мне неуважение. Я понятия не имела, кто ты такой, но ты же знал, кто я. Так в чем дело?

— В девчонках как ты — вот в чем дело.

Я резко запрокинула голову назад. Даже странно, что не врезалась в дверь.

— Что, прости?

— Тебя почти похитили во Франции.

— Спасибо за напоминание. Но я осознаю, что произошло.

Он потряс головой и сжал челюсти.

— Ты безрассудна.

Я указала на себя.

— Я безрассудна? Умоляю, у меня два телохранителя.

— А жизнь у тебя одна. Подумай, как ты хочешь ее прожить.

— Вау. Так ты и философ?

— Не секрет, что на свободе есть люди, которые могут захотеть похитить тебя.

— Да. И ты здесь именно поэтому.

— Так почему же бар? Тебе так необходимо было выбраться куда-то прошлой ночью? — спросил он.

— Мои дела тебя не касаются.

— Еще как касаются. Я должен был приехать туда на полтора часа раньше, вместе с дополнительной охраной, не говоря уже о том, что следил там за каждым чуваком.

Меня взбесило, что он сделал мне выговор. Я всего лишь хотела с кем-нибудь подружиться и найти способ, чтобы заснуть. Но, возможно, он был прав. Возможно, мне стоило подумать о том, как это скажется на нем. Возможно, мне стоило подумать обо всех приготовлениях, которые они осуществляют каждый раз, когда мне нужно куда-то выйти.

— Я мог бы похитить тебя, — добавил он. — А ты еле стояла на ногах, пялилась на меня так, что стоило мне поманить тебя, и ты бы запросто уехала со мной.

У меня отвисла челюсть, и я была не в состоянии что-либо ему ответить.

— А еще твое нелепое ожерелье. Стоит оно не меньше десятков тысяч долларов. Да уж, с ним тебя точно никто не заметит.

— Моих встреч с психотерапевтом хватило, чтобы понять, что моей вины в случившемся нет.

— Оно так и сигналило о твоем богатстве.

— Иди в жопу, — выплюнула я, не понимая, что со мной случилось. Даже в самых трудных ситуациях меня учили оставаться спокойной и уравновешенной.

Выражение его лица осталось прежним, совершенно равнодушным к моим словам.

— Ну уж нет.

Мои глаза распахнулись.

— Ты уволен.

Он скрестил руки на груди.

— Это можно расценить как сексуальный харрасмент.

Я судорожно вздохнула.

— Ты не в себе.

— Ты только что уволила меня, потому что я не захотел с тобой спать.

Я чувствовала, как к щекам приливает кровь, а тело дрожит от ярости.

— Посмотрим, что на это скажут родители.

— Ага, хотелось бы мне услышать их мнение о том, что их дочь предлагает наемному сотруднику.

Слова с трудом поспевали за моими чувствами.

— Я… ничего… тебе не предлагала.

Его бровь изогнулась.

— Разве?

Я развернулась и ворвалась в свою комнату, захлопывая за собой дверь с такой силой, что сотряслись стены коридора.

Мудак!

Глава 4

Кресли

Утром, как только я стянула с себя обрезанные шорты и футболку, мне позвонила мама, чтобы пожелать удачи в первый учебный день. Но, кажется, ей не столько хотелось пожелать мне удачи, сколько услышать мой голос. Понятно, что удостоверившись в моей безопасности, у нее становилось спокойнее на душе. Мы поболтали пару минут, но я постыдилась — хотя все еще злилась — рассказать о знакомстве с моим новым телохранителем. Но если наша очередная встреча плохо закончится, он точно полетит отсюда.

Попрощавшись с мамой, я закинула рюкзак на плечо. Вышла в коридор и встала как вскопанная, почти полная решимости уйти обратно в комнату: у стены, скрестив на груди руки, стоял Тристан в черных брюках карго и черной футболке.

— Вот вам и пожелания, — пробурчала я на пути к лестнице. Видимо, он пошел за мной, раз я услышала шаги.

— Хорошо, что сегодня ты не надела бриллианты, — пробормотал он за моей спиной.

Я промолчала, но внутри меня закипала ненависть, с которой я не понимала, как бороться. Как человеку удалось так быстро вызвать во мне такие негативные эмоции? Может дело в том, что он не уважал моих чувств? Или в том, что каждым своим словом раздражал меня? Или в том, что он считал меня избалованной и отчаянной?