Только ты (ЛП)

Меня приводили в полный ужас ощущение холодного металлического корпуса пистолета и осознание того, что я вот-вот выстрелю.

— Вот так? — спросила я и опустила палец на курок.

— Отлично. Теперь не закрывай глаза и не своди взгляда с цели. — Я кивнула. — Теперь нажимай на курок.

Я впилась взглядом в голую грудь манекена и нажала на курок. Пистолет щелкнул. Я взглянула на Тристана, продолжая целиться в манекен.

— Сойдет?

— Ты попала ему прямо в сердце.

— Врешь.

Он снова сдавленно рассмеялся, отчего в моей душе поселилась легкость, разгоняя неприятную обстановку.

— Давай потренируемся еще на нескольких мишенях, и потом я заряжу пистолет.

Я сглотнула застывший в горле комок.

Тристан указал в противоположный угол.

— Прицелься по тому мешку на полу.

***

На обратном пути в общежитие все тело пронизывало незнакомое мне чувство. Я стреляла из пистолета. Я ощутила приток адреналина — одновременно приятный и пугающий — вызываемый отчетливым осознанием того, что в случае необходимости я смогу защитить себя.

— Зачем ты все-таки отвез меня туда? — обратилась я к Тристану.

Он взглянул на меня.

— Ты должна уметь защитить себя.

— Нет, Тристан, я серьезно. Зачем?

— Что произошло с твоим телохранителем во Франции? — спросил он.

Я вздрогнула от упоминания об Андре: в машине повисло напряжение от вопроса Тристана.

— Они смогли добраться до тебя, обойдя его. Такое бывает. Кресли, я не супергерой. Если меня ранят, то до тебя смогут добраться.

— Ты пытаешься приободрить меня или окончательно испугать?

— Просто хочу, чтобы ты была готова ко всему. — Он бросил взгляд на меня и вернул внимание на дорогу. — Уверен, в детстве ты даже не задумывалась о том, что с тобой что-то может произойти. Будто нанятая твоими родителями охрана была лишней. Но это не так.

Я промолчала, потому что он задел меня за живое. В подростковом возрасте меня бесила охрана, потому что все мои друзья могли приходить или уходить из дома, когда захотят, и ни с кем это не согласовывать.

— И могу поспорить: ты была уверена, что с твоим телохранителем ничего не случится. Но нет. Так что ты должна быть подготовлена. — Он покосился на меня. — И теперь ты подготовлена.

Я выглянула в окошко, пытаясь успокоить бешеный стук сердца. Тристан упомянул Францию и Андре. Именно об этих двух вещах я старалась не думать. Наглядный пример — то, до чего эти мысли довели меня пару ночей назад. Стоило рассказать Тристану о колкостях француза, как воспоминания о той ужасной ночи всплыли в моих кошмарах.

— Прости, если тебе больно это слышать, — добавил он.

Я покачала головой, прежде чем взглянуть на него.

— Спасибо за сегодня. Для меня это очень важно.

— Давай понадеемся, что тебе никогда не придется применить эти умения на практике.

— То есть мои новые, суперсекретные умения убийцы? — пошутила я.

Салон машины наполнился звуком низкого смеха Тристана, который успокоил томящееся внутри меня напряжение из-за нашего разговора про Францию.

— Давай пока не будем так рисковать.

— Эй, это ты вручил мне пистолет.

— Который ты будешь держать под кроватью, — произнес он. — Обещай, что достанешь его только в случае необходимости.

— Не волнуйся. Мне в руке-то его страшно держать. Так что в ближайшем времени я точно не буду с ним играть.

— Хорошо.

Через какое-то время я снова обратилась к Тристану:

— По-твоему, я справилась? Все же стреляла впервые.

— Да. Возможно, лет через десять, если ты продолжишь показывать отличные результаты, я рассмотрю тебя в качестве своего телохранителя.

Я внимательно рассматривала каждый миллиметр его лица, как смягчились уголки глаз.

— Ты пошутил? По-моему, ты пошутил.

Он пожал плечами.

— Теперь это официально: Тристан Стоун — комик. Не слишком смешной. Но, возможно, лет так через десять он произведет настоящий фурор.

Тристан

Я солгу, если скажу, что Кресли не смешила меня. Ладно, возможно я солгу ей об этом. По правде говоря, она отлично держалась — особенно как человек, который должен бы был ежедневно встречаться с психотерапевтом или принимать сильнодействующие препараты после всего, через что она прошла. А в ее компании определенно находились преимущества. От нее прекрасно пахло. Фигура — огонь. И она была далеко не страшной.

Работая телохранителем, неизбежно становишься более черствым. От людей всегда ожидаешь самого ужасного: будто из ниоткуда появится какой-то ублюдок, представляющий угрозу для твоего клиента. Однако женственность Кресли приятно окутывала те части моей души, которые уже давно погрязли в темноте.

И я уже упоминал, как круто она стреляла из пистолета? С практикой она чувствовала себя все смелее, стреляла по всем мишеням, уверенная в своих умениях. Я понял, что в случае необходимости Кресли будет уверенно держать в руках оружие, а не так, как она впервые взяла пистолет на площадке. Однако я также осознавал, что это не поможет ей избавиться от кошмаров. Стоит ей вернуться в общежитие, и страх не позволит ей ночью сомкнуть глаза. Какой-то парадокс. Не могу его объяснить. Но одно мне было совершенно ясно.