Только твоя

— …Однажды мой побег оказался весьма удачным. Я добрался до дома ночью. Услышал посторонние звуки в гараже и решил, что это воры. Сжал садовый топорик покрепче. Но я ошибся. Это была Ангелика. Она трахалась с другим мужчиной. В ту ночь перепало и мне, и матери. Отец неожиданно вернулся из деловой поездки. Мне отец всыпал за очередной побег и за желание выгородить шлюху. Ей — понятно дело за что…

— Ох, мне так жаль!..

— Не о чем жалеть, Лорри. Ангелика была страстной и импульсивной. Когда она страстно желала чего-то, то добивалась этого. Она хотела выйти замуж и родить — она родила. Но потом остыла к семейной жизни. Ей хотелось чего-то другого — секса, новых мужчин, острых ощущений, — Дэниел прочистил горло. — Наверное, лучшим выходом было отпустить её. Но отец не любил выпускать из рук желаемое. Он воспитывал её на свой манер, запретил созваниваться с родными… В какой-то момент отец решил, что она остепенилась. Ангелика стала примерной матерью. Настолько, что с ней стало невозможно разговаривать — она была словно автомат, неживой человек из рекламы. Это длилось год или два. Потом она пропала. Отец сходил с ума. Её нашли спустя две недели. Мёртвой. Выловили тело из канала. Ей перерезали горло.

— Обвинили твоего отца?

— Не исключали такую возможность. Но только в ночь исчезновения он был вместе со мной в Европе. Приехал на награждение, спал в соседней комнате отеля. Я слышал, как он храпел… Ангелика просто стала жертвой случая. Почувствовав свободу от давления отца, она понеслась в клуб выпивать, подцепила какого-то смазливого ухажёра. Это всё было видно на камерах наблюдения. Новый ухажёр сначала позабавился с ней, потом обчистил карманы, выгреб деньги, сорвал украшения и прирезал дурочку… Вот такая история.

— Даже не знаю, что сказать… — На языке вертелись слова, что ломать человека не стоит, а ещё я подумала, что Дэниел явно пошёл характером в отца. Но в то же время, если Ангелика изменяла… Может быть, делала это назло? — И как это связано с той монетой?

— Семья Риччи считала и до сих пор продолжает считать отношения моего отца и Ангелики ошибкой, которую нельзя было допускать, — пожал плечами Дэниел. — Якобы на моём отце повис долг, оставшийся неоплаченным.

— Они вспомнили о нём только сейчас?

— Видимо, Гвидо что-то нужно, если они обратились к Фабрицио, всегда придерживающегося нейтральной стороны.

— А Гвидо — это сын одного из братьев твоей матери?

— Да, Гвидо — сын Николо, младше меня на три года. Он племянник Фабрицио, как и я.

— Это понятно. Но причём здесь монета?

— О, милая, это всего лишь традиция семьи Риччи. Символ власти и обязательств. Сейчас Фабрицио считается старшим из семьи Риччи, в его праве затребовать кровный долг с любого из родственников.

— Но это всего лишь монета! Мы можем на неё плюнуть! — удивилась я.

— Нет. Это нерушимая традиция. Он призвал меня к ответу. Если я откажусь, — Дэниел покачал головой. — Последствия могут быть катастрофическими. Игнорировать семью нельзя.

— Каменный век какой-то! — возмутилась я. — Тогда зачем ты выкинул эту монету? Фабрицио сказал, что и ты в свою очередь можешь попросить его об одолжении.

— Я не хочу быть частью этого, Лорри. Я привёз тебя в солнечный Милан только потому, что меня очень давно не тревожили родственные связи. Думал, что они не захотят иметь дел с американским выскочкой. Я ошибался, прости.

— Но нам же ничего не угрожает? — уточнила я.

— Ничего, абсолютно. Фабрицио держит слово. Он всегда против пролития крови.

— Что Гвидо хочет получить от тебя?

— Теодор и Николо Риччи были связаны с мафиози. Возможно, Гвидо продолжает дело своего отца. Осмелюсь предположить, что он хочет склонить меня к сотрудничеству.

Я порывисто обняла Дэниела, испугавшись за его жизнь.

— Знаешь, лучше бы ты не выбрасывал ту дурацкую монету! — прошептала я и прежде чем сказала, что монета у меня, Дэниел усмехнулся:

— Пусть будут настороже, гадая, что же я захочу попросить взамен.

— Ты хитрый, Дэниел. Надеюсь, ужин пройдёт гладко.

Глава 17

Несмотря на заверения Дэниела, что в доме Фабрицио нам ничего не угрожает, я испытывала тревогу. Я беспокоилась даже не за себя, но за Дэниела. Он заявил, что не хочет связываться с мафиози. Но я прекрасно знала из фильмов, что бандиты способны на всё, чтобы заставить нужных им людей сотрудничать с ними. Я опасалась за жизнь Дэниела.

Лимузин вёз нас в дом Фабрицио. За окнами проплывали огни вечернего Милана. Я же любовалась суровым профилем Дэниела и внезапно забралась к нему на колени, прижавшись всем телом.

— Ты дрожишь, малышка. Что с тобой?

— Мне страшно. За твою жизнь.

— За меня? — недоверчиво переспросил Дэниел. — Всего пару дней назад ты насылала на меня проклятия.

— Милан кое-чему меня научил. Не могу сказать, что я стала жутко умной и очень взрослой. Но я впервые оказалась так далеко от родного дома и на многие вещи посмотрела иначе. А ещё… — я сглотнула ком в горле. — Мне приснилось лицо того старого урода — Коулмана. Приснилось, якобы я досталась ему. Мне было так страшно.