Только слушай

Он не отпускал мою руку, крепко сжимал в своей, словно я в состоянии открыть дверь и убежать в обратном направлении. Честно — подумывала об этом. Но тогда меня уже официально можно будет назвать ненормальной.

И почему вдруг стало так жарко? Он включил печку на максимум?

— У меня… — слабо откашлялась, — у меня билет на самолёт.

— Ну и что? — небрежно ответил Шейн, не отрывая глаз.

Моя ладонь пылала. Огонь обжигал всё сильнее и медленно расползался по телу.

Да что же это такое? Почему я так странно реагирую на его прикосновения? Страсть?.. О, Боже, даже в этом я не имею права себе признаваться! Какая, к чёрту, страсть? Каким образом я смогла к этому прийти после всего, что между нами было?

Гибсон! Точно! Надо думать о том, что этот садист сделал с моим Гибсоном!

Но рука оставалась на месте.

— Я не вернусь в шоу, — твёрдо произнесла я.

— Заявлений о твоём уходе не было, так что можешь вернуться…

И опять этот взгляд.

«О, Боже, Шейн, не смотри на меня так… Эта недосказанность в твоих глазах переворачивает и без того потревоженные внутренности!»

— Я не вернусь! — сказала громче.

Шейн молчал.

«Ну же, скажи, что хочешь… Не смотри так!»

Но он молчал! Только кадык нервно дёргался, и челюсти время от времени играли желваками.

Опустила взгляд вниз:

— Почему ты держишь меня за руку?

Рука Шейна дёрнулась и как-то уж очень неловко отпустила мою ладонь, словно он и вовсе забыл об этом. Шумно выдохнул, провёл ладонью по лицу и отвернул голову к окну, застучав пальцами по рулю.

Жар понемногу отступал, даже сознание слегка прояснялось. Сложно это признавать, но Шейн слишком пагубно на меня влияет. Неправильно влияет. И я не понимаю, как это возможно. Может, я всё-таки в душе мазохист?

Я должна была улететь. Не должна была больше его видеть — это знаю наверняка.

— Может, скажешь? — решительно посмотрела на Шейна.

— Что ты хочешь услышать? — он смотрел в окно; голос сухой и жёсткий.

— Правду.

— О чём?

— Не догадываешься?.. — сумела выдавить из себя мрачный смешок; рёбрам это очень не понравилось. — Ты, видимо, забыл о том, как сильно меня ненавидишь, когда ехал в аэропорт.

Чёрт. Он даже в глаза мне посмотреть не может. Трус!

— Посмотри на меня! — воскликнула я.

Никакой реакции.

Тихо выдохнула:

— Почему ты здесь, Шейн?

Ещё минутная пауза.

— Потому что твой нью-йоркский адрес пробить проще простого. Тебе нельзя возвращаться, пока скандал не утихнет, — наконец произнёс он, не глядя на меня. — И Калеб… Дьявол!

Я аж подпрыгнула от того, как Шейн резко ударил по рулю и проорал:

— Какого чёрта он тебя отпустил?! Это — ваша грёбаная любовь?!

Тяжело дышал и смотрел на меня: сила и слабость, надежда и отчаянье, ненависть и…

Его словно разрывает. Безжалостно и напополам.

Шейн схватился за руль, повернул ключ зажигания и вдавил педаль в пол. Мотор взревел.

— Куда мы? — воскликнула я.

— Ко мне домой.

Глава 28

«Ко мне домой» — означало квартиру в элитной высотке с видом на океан, расположенную в одном из самых престижных районов Лос-Анджелеса.

— Это не моя квартира, — ответил Шейн, захлопывая за мной внушительной толщины дверь. — Это квартира-студия моего брата. Он редко здесь бывает.

— Хватит меня придерживать, — не очень-то вежливо попросила я, потому что всю дорогу от машины Шейн страховал меня от падения всевозможными способами. И с чего это я вообще должна быть с ним вежливой?

Хотел сперва на руки взять, но консьерж и так странно на нас посматривал, так что это точно было бы лишним.

— Ему платят за молчание, — сказал мне Шейн, подпирая спиной зеркальную стену лифта, — кого попало на эту работу не берут. Здесь живёт слишком много известных личностей.

Не помню, что промямлила в ответ, все, о чём думала, — как бы поскорее куда-нибудь приземлиться.

Шейн зажёг свет на многоуровневом тёмно-сером потолке, кинул ключи на высокий столик и бросил хмурый взгляд на меня:

— Ну?..

— Что «ну»?

— Так и будешь там стоять?

Сделала пару шагов вперёд, разглядывая обстановку. Коричнево-золотистые тона во всём интерьере, начиная от плотных гардин на высоких окнах, мебели и заканчивая простой кофеваркой. Кухня, гостиная, спальная — три в одном. Хорошо хоть туалет за отдельной дверью. Но, в общем и целом квартира выглядит так, будто здесь вообще никогда никто не жил. Ни одной фотографии на стенах, ни одной неправильно лежащей вещи…

По центру — огромный модульный диван с десятком крохотных круглых подушечек, который так и манил подойти поближе и опустить на него свою пятую точку.

— Эй? — позвал Шейн. — Слишком хорошо себя чувствуешь? Присесть не хочешь?

— Я… — Моя одежда мокрая насквозь: не хочу оставлять пятен в столь идеальном интерьере.

— Что? — Шейн развёл руки в стороны, глядя с придиркой. — Миллер…

— Ты больше не мой наставник, Шейн. Может, прекратишь обращаться ко мне по фамилии?

Шейн будто воздухом поперхнулся, слегка приподнял брови, раскрыл было рот, но так и не смог ничего ответить.

Я устало вздохнула:

— Ладно, называй, как хочешь.