Только слушай

С силой зажмурила глаза и до тех пор, пока не увидела плавающие пятна перед закрытыми веками, так и сидела. Открыла. Но лицо Шейн выглядело всё так же разгневанно.

— Даже в отеле для тебя было небезопасно, после того, что ты… что мы… ТЫ чем соображала?! — закричал Шейн, мчась по магистрали.

— Почему ты поехал за мной?.. — тихо спросила я, и Шейн, наконец, смолк.

В такой атмосфере прошли несколько мучительно долгих минут.

— Тебя могли покалечить, — внезапно потухшим голосом сказал он, так и не повернув головы в мою сторону.

— Почему ты здесь? — повторила я. — Откуда узнал, что я уехала?

Шейн нервно пожевал нижнюю губу, брови по-прежнему сдвинуты к переносице, открытый лоб сильно хмурится.

— Соседка твоя сказала, — наконец ответил.

— Николь?

— Дани была слишком занята, умываясь слезами, чтобы принять участие в нашем милом разговоре! И, кажется, я был не первым, кто назвал её дрянью; твоя подруга ещё до моего прихода хорошо ей мозги промыла, — прорычал Шейн и с силой ударил в центр руля. Раздался сигнал. — Свали с дороги!

Я нахмурилась, с силой игнорируя пульсирование в голове:

— Куда ты везёшь меня?

— Куда?! — Шейн невесело усмехнулся. — Куда ещё, если не в больницу?!

— Мне не нужно в больницу! — воскликнула я и тут же прижала ладони к вискам, с силой зажмурив глаза.

Шейн, надув щёки, медленно и сдержанно выдохнул и, наконец, соизволил бросить на меня короткий взгляд.

— Тебе голову отбили, Миллер? — спросил, прищурившись. — Что значит, не нужно?!

— Как ты себе это представляешь? — громко ответила я. — Мало скандалов? Ещё в одном хочешь поучаствовать? Репортёры набегут, как только один из нас переступит порог больницы. — Говорить было трудно, но я старалась.

— Меньше трёпа, Миллер. Побереги силы!

Опять маску нацепил? Или всё ещё определиться не может, как больше нравится меня называть?..

Откинула голову на подголовник и медленно выдохнула, тут же вздрогнув от резкой боли в области рёбер, но стон сдержала. Промокшая одежда липла к телу и вынуждала дрожать, как лист на ветру; даже печка не особо способствовала согреванию. Или меня уже просто лихорадит…

— Я не поеду в больницу, — как можно твёрже произнесла я.

— Поздравляю. Ты уже туда едешь.

Не подумайте, я не мазохистка и здоровьем своим дорожу, и пусть сейчас кажусь безрассудной, но ничего хорошего визит в больницу никому из нас не принесёт. В данную минуту моральное состояние мне гораздо дороже, а его показатель находится на нуле, в то время как физическое состояние — на несколько уровней выше. И только представьте, какую шумиху вызовет наше появление в больнице… Директор Сок от меня мокрого места не оставит, да и реально возможный поход в суд что-то совсем не привлекает.

Нет. Простите. Но к этому я не готова.

Медленно перекатила голову набок, взглянув на Шейна из-под полуприкрытых век. Ком в горле становился всё больше, и появлялась горечь, сглотнуть которую не получалось:

— Пожалуйста…

И на это Шейн ничего не ответил. Мышцы его лица буквально задрожали, когда он услышал от меня это слово. Челюсти плотно сжались, так что на них вновь было больно взглянуть — я нутром ощущала, как они скрипят от натуги.

Машина резко вильнула вправо и остановилась на обочине. Ещё некоторое время Шейн крепко сжимал руль обеими руками, глядя в лобовое стекло, затем ударил по коленям и круто развернулся ко мне всем торсом. Взгляд строгий, прищуренный и изучающий, но, кажется, ярость отступала. А может, так просто казалось.

— Что болит? — холодный голос, без капли радушия.

Постаралась и я развернуться к Шейну.

— Голова? — он смерил меня жёстким взглядом.

Я молчала. Меня только что избили — ступор простителен. Тем более, когда моим спасителем оказался он. ОН! И это не шутка. Теперь я это точно понимаю.

— Голова, Миллер?! — воскликнул Шейн.

— Чёрт… — тихо выругавшись, схватилась за голову. — Вот когда ты так ревёшь, болит дико…

Шейн шумно выдохнул, отведя взгляд и облизав губы.

— Рёбра болят, — нехотя сказала я. — Голова немного… нос.

— Покажи нос.

Неожиданно рука Шейна оказалась перед глазами. Он коснулся подушечками пальцев моей переносицы и слегка надавил.

Мне конец. Не потому что избили. А потому, что вместо того чтобы чувствовать боль в области носа, где тёплые пальцы Шейна скользят по коже, я не ощущаю ничего, кроме пожара, разгорающегося в этих местах.

Оттолкнула от себя его руку, но Шейн перехватил мою ладонь и сжал в своей. Сильно, но недостаточно, чтобы причинить боль.

И он смотрел на меня, не моргая. Мышцы лица находились в абсолютной неподвижности, как идеальная гипсовая скульптура, с такими правильными чертами лица и длиннющими чёрными ресницами… Блестящие капельки влаги падали с его растрёпанных волос на лоб, скользили по щекам и срывались вниз с кончика носа и подбородка.

— Смещения нет. Судя по реакции — болит не так уж сильно. Кровотечение остановилось. Значит, не сломан, — хрипло и как-то уж совсем безутешно произнёс Шейн.

— Хорошо, — едва слышно ответила я, глядя в чёрные, как ночь, глаза моего врага.