Только слушай

«Нет, Тейт, ты ведь уже приняла решение и ни к чему сейчас изображать милашку. Представить страшно, что из этого может выйти. А тебе вроде как не нужны были проблемы. Тебя разорвут на части, Тейт! И если фанатки не сделают это первыми, то Шейн точно преуспеет!»

Решительно подняла глаза:

— Я не приду, Калеб. И не думаю, что нам стоит продолжать общение. Ограничимся рамками шоу.

Калеб шумно втянул ноздрями воздух, раскачиваясь с носков на пятки.

— Что ж, — и он снова улыбнулся, — если не придёшь, в отличие от Шейна я не буду тебе мстить. Но ты ведь помнишь, где находится слепая зона?

Он подмигнул и поспешил вверх по лестнице.

Конечно, я помню где эта слепая зона. Даже слишком хорошо помню. И было бы гораздо лучше, если бы мне отшибло память!

Глава 17

— Ну и? Что собираешься надеть? — Николь развалилась на моей постели с пинцетом и круглым зеркальцем в руках.

Я остановилась у подножья кровати, скрестила руки на груди и придирчиво уставилась на соседку:

— Пижаму. Я спать вообще-то собираюсь.

Николь приподнялась на локтях и осуждающе сузила глаза:

— Офигеть как смешно.

Я достала пижаму из шкафа и кинула на кровать, собираясь сперва высушить волосы.

— Не вижу ничего смешного в том, чтобы лечь спать, — ответила, невозмутимо глядя на соседку.

Николь надула пухлые губы и с кислым видом вернулась к выщипыванию бровей:

— Я надеялась, у тебя хватит ума, чтобы передумать.

— О, прости, что разочаровала тебя. — Я была уверена в своём решении. — Мне нечего делать рядом с Калебом, и это больше не обсуждается.

Николь с мечтательным видом замаха пинцетом:

— А как же риск? Эмоции? Впечатления? Сумасшедшие поступки? Он же тебе нравится, в конце концов!

Достала фен и кисло уставилась на соседку:

— Шекспира начиталась? Ты из какого века?

Николь села на кровати, скрестив ноги.

Я бросила взгляд на часы — половина двенадцатого ночи.

— Ты смотрела на них пять минут назад, — прокомментировала Николь.

Я сощурила глаза:

— А ты такая внимательная. Может, пойдёшь уже свою кровать погреешь?

— Ты вроде как волосы собиралась сушить, — прокривлялась Николь и плюхнулась на мою подушку. — Вот и занимайся делом.

Высушила волосы, завязала их в пучок на затылке, переоделась в пижаму и села в ногах у Николь:

— Слушай, у меня завтра интервью, я и вправду спать должна лечь.

Николь глядела на меня с осуждением, а её ярко-жёлтая пижама в мелкий чёрный горошек, так и рябила в глазах.

— Я тебе уже наряд подготовила! — Николь глядела умоляюще. — Сама ведь сказала, что мало шмоток с собой взяла, вот я и решила: одной проблемой меньше будет. Тейт…

Я закатила глаза и упала на спину, сложив руки на животе и глядя на своё размытое отражение в глянцевом потолке:

— Ты моей смерти хочешь?

— Ты должна пойти! Если не пойдешь, будешь жалеть до конца своей жизни.

Я тяжело вздохнула, не собираясь сдавать позиций:

— У тебя на всё одна причина.

— Зато какая! — Николь подползла ближе. — Ну что, я не права?

— Нет, — кинула в неё подушкой.

Та, со смехом швырнула её обратно:

— Он ведь тебе нравится!

— Кто сказал?

— Твоё идиотское выражение лица, когда ты произносишь его имя.

Повернув голову, равнодушно посмотрела на Николь:

— Калеб. Калеб. Ка-а-але-е-еб! Видишь? Никакого выражения. Вообще до лампочки.

— Тебе надо расслабиться! — не отставала Николь. — Ты как комок колючей проволоки. Когда у тебя в последний раз секс был? Лет десять назад?

Я вернула голову в изначальную позицию и наградила потолок тухлым взглядом:

— Десять лет назад я была ребёнком.

— У тебя хоть парень был? — не унималась Николь.

Стрельнула в неё глазами:

— Был.

— Не верю. Ведёшь себя, как монашка.

Я рассмеялась:

— «Сказала дочка генерал-майора». С чего это я себя так веду?

— Боишься парня: красавчика, милого, внимательного, — Николь загибала пальцы, — заступается за тебя, говорит комплименты, приглашает на концерт. Рискует вон как ради того, чтобы с тобой неблагодарной увидеться.

— А нимб у него, видела, как блестит? — усмехнулась я. — Просто шик!

Николь скорчила кислую рожицу:

— Да уж, девочка, что тут сказать… даже монахини могут позавидовать твоей целомудренности. Потому что даже они не устояли бы перед Калебом!

— Николь…

— Что? — взвизгнула та, всплеснув руками. — Так у тебя парень вообще был?!

— Был, я же сказала.

— Как давно? Два-три года назад?

Я поднялась с кровати и смерила соседку тяжёлым взглядом:

— Он был вокалистом в той группе, где я отыграла пару месяцев. Теперь довольна? Может отвалить?

Николь сдвинула брови и почесала длиннющими красными ногтями затылок, припоминая:

— Тот, что перед концертом нажрался, что ли?.. Про него ты рассказывала?

Я закатила к потолку глаза:

— Да.

— И сколько ты его терпела?.. Прости — сколько вы встречались?

— Четыре месяца.

— И почему расстались?

Раздраженно уставилась на соседку:

— Потому что я сказала ему, что встречаться с бутылкой виски мне надоело, и в тот же вечер застукала его с официанткой Мэнди в женском туалете клуба. Они даже соитие своё не прервали, когда меня от всей этой мерзости вырвало в унитаз.

Николь скривилась:

— Вот урод. И всё? На этом твоя сексуальная жизнь затухла?