Только сияй

Калеб удалился подготавливаться к выступлению. Сейчас на сцене отплясывала Дани и её команда с какой-то весёлой песенкой. Времени, чтобы слушать и смотреть, у меня не было. Я сидела за кулисами в тесном проходе и разучивала ноты.

Бред. Бред. Бред!

Я не вынесу этого! Я не могу позволить этой пурге вылетать из моего рта. Даже если в оригинале песни слова другие, я не могу опозориться перед всеми этими «звёздными» персонами, и неважно, что большая часть из них уже пьяна.

Может, позвонить Соку и послать его к чёрту?

Да, заманчивый вариант, но отстойный… Жизнь он мне точно не спасёт!

Время! Как же я тебя ненавижу! Куда ты летишь? Я ничего не успеваю!

– Тейт, скоро твой выход, – возник рядом менеджер Кан.

– Ненавижу вас…

– Что, прости?

Подняла голову и выдавила улыбку:

– Жду не дождусь!

Кан улыбнулся в ответ и мягко похлопал меня по плечу:

– Ну вот и замечательно. На сцене будут профессиональные музыканты, они словят ритм и помогут тебе с аккомпанементом. Выйдешь на сцену, когда тебя объявят, я буду в зале. – И он ушёл.

Показала ему в спину средний палец.

Ладно. Вдох. Выдох. И пусть всё катится в бездну.

Проиграла песню ещё раз.

Ничего никуда не катится! А что, если просто сыграть, не произнося ни слова?.. Может, это я так выкрутиться решила?..

Ага, а кто потом штраф платить будет? Я ведь рок-певица по контракту, слова, как ничто другое, должны присутствовать в моём выступлении. Сок ждёт этих слов. Может быть, даже лично припёрся меня посрамить!

Впрочем, какая вообще разница?..

Мне конец.

FB закончили выступление, и я пошла к сцене – потащила себя к сцене.

Ведущий рассказывал о чём-то малозначительном и вскоре должен был объявить меня.

Парни спускались по небольшим, подсвеченным синим ступеням, потные и довольные.

Джаред пожелал сестрёнке, то есть мне, удачи и быстренько пошёл вслед за Патриком и Ин Хо, говоря что-то о халявной выпивке.

Калеб остановился напротив меня.

– Ты сможешь, Тейт, – подбадривающе улыбнулся. – Нет ничего, с чем бы ты не справилась.

Не стала говорить о том, что, возможно, сегодня ему придётся убедиться в обратном, потому как память уже заблокировала весь этот бред, написанный на бумаге. Ну не могут мои музыкальные вкусы смириться с тем, что в скором времени придётся исполнить. Если и есть в этом мире что-то, с чем мне точно никогда не справиться, так это то, чтобы выдавить из себя песню, от которой реально мутит.

Я не справлюсь. Серьёзно. Могу сделать что угодно, но не это!

Я схожу с ума…

Калеб ещё раз сказал, что верит в меня, и оставил наедине с моими терзаниями. Довольно подходящее слово, потому как человек, выросший передо мной в следующий миг, именно к терзаниям и относится.

Грудь Шейна всё ещё высоко вздымалась после выступления; тяжёлые вздохи, блестящие капельки пота, сбегающие по вискам и шее… И этот мучительно огненный взгляд, вынуждающий нервничать ещё больше.

– Только не сейчас, пожалуйста, – умоляюще простонала я, отвернувшись в сторону. Но Шейн сделал шаг вперёд и вырвал табулатуру из моих рук.

Ну вот, опять начинается.

– Отдай!

Шейн пробежал глазами по нотам и поднял руку вверх, так что прыгай сколько хочешь, а достать не получится.

– ЭТО тебя петь заставляют? – сказал с омерзением.

– Проблемы?! – осведомилась я. – Тебя, что ли, заставляют?!

Шейн невесело усмехнулся:

– Да лучше уж меня… Все бы восприняли как шутку!

– Отдай!!!

– Ты серьёзно, Миллер? – Шейн с сомнением улыбался, будто самую большую глупость на свете услышал и не может в неё поверить, как ни пытается. – Ты серьёзно выйдешь на сцену с… этим?!

– Разве это не проверка?! – заорала я, теряя контроль.

– Она самая, – усмехнулся Шейн, опустил руку и мгновенно разорвал мою табулатуру пополам.

Прежде чем до сознания вообще дошло, что он только что сделал, Шейн успел разорвать бумагу ещё на несколько мелких кусочков и подбросить фейерверком в воздух. Фейерверком моего позора.

Ведущий звал меня на сцену, в то время когда я обескураженно глядела на Шейна, не в силах поверить, что он оказался способен на подобного рода подлость. Клянусь. Я не могла в это поверить. Шейн не мог этого сделать.

Но он сделал. И смотрит на меня без капли сожаления.

Меня подталкивали к сцене, а я всё глядела в два чёрных бушующих океана и не могла сказать ни слова…

– И что мне теперь делать?!! – наконец заорала я, чувствуя, что жжение в глазах становится непреодолимым.

Шейн резко притянул меня к себе, сорвал со своей головы кепку и опустил мне на голову.

– Ты знаешь, что делать, – сухо бросил напоследок и растворился в толпе.

Вот же ублюдок…

Меня просили на сцену. В тот миг, когда я меньше всего была к этому готова. Что мне делать на этой сцене? У меня нет песни. У меня ничего нет.

Мне хотелось орать.

Мне хотелось раствориться.

Мне хотелось догнать его и избить до полусмерти!!!

«Я знаю, что должна делать, Шейн? Знаю? Что ты имел в виду?! Я знаю, что должна исчезнуть? Это ты хотел сказать? Всё ещё пытаешься избавиться от меня, чтобы себе жизнь облегчить?..» О да… именно этим Шейн и занимается. Всё ещё продолжает уничтожать меня. Потому что слишком невыносимо видеть меня рядом!