Только позови

— Факт, выставят. Они еще не знают меня, — с вызовом, как истый виргинец, сказал Прелл. — Но все равно лучше подождать пару недель. Да и ставки поднимутся. Девять, а то и десять будут давать.

— Слышь, а что, если подзаработать на этом? — предложил Стрейндж.

— Позаключать пари на выигрыш?

— Конечно. Ты погодишь вставать, будешь лечиться, процедуры там всякие. Сам на поправку, а виду не покажешь. Будто тебе еще хуже. Черт, до двадцати догоним! А я буду принимать пари.

Прелл испытующе смотрел на Стрейнджа.

— И Лэндерса можно подговорить, — сказал он. Его снова поразила перемена, происшедшая с приятелем. Такую махинацию придумать — это больше на Уинча похоже.

— А как насчет остальных наших?

— Да пошли они все, — отрубил Прелл. — Я тебе вот что скажу, Джонни-Странь. Не чувствую я к ним близости. К тем, которых раньше нас сюда привезли. Вроде и не из нашей роты они. Вдобавок чем больше народу, тем скорее проболтаются.

— Это точно, — подхватил Стрейндж. — У меня у самого нету к ним близости. Но с Уинчем-то как быть?

Лицо у Прелла сделалось каменным, а черные индейские зрачки сузились. При одном упоминании об Уинче он опять мысленно представил, как тот стоит, зловредно щурясь, у его койки и нагло заявляет, будто Прелл отделение под пули подвел, и все ради ордена.

— Ни фига этот сукин сын от меня не получит. Я бы ему и в адовом пекле местечка не дал.

— Да брось ты! — передернул плечами Стрейндж.

— Я вообще не знаю, выгорит ли это дельце, — равнодушно продолжал Прелл. Предложение привлечь Уинча испортило ему настроение. Он разом охладел к затее. — Знаешь, лечение ведь долго протянется, месяца три. За это время ребята, с которыми заключишь пари, повыпишутся. Как ты с них получишь?

— Можно ручательство какое придумать или залог. Запечатать его в конверте и хранить у сестры, а то и врача.

— У меня и денег-то нет, — упрямился Прелл, не в силах перебороть недовольство. — Пока ехали, все просадил. А жалованье еще не получил.

— О чем речь, я тебе в долг дам. — Стрейндж помахал чеком и убрал его в бумажник. — Сколько нужно? Я за нас обоих поставлю.

— Могу на тысячу пойти, — согласился, наконец, Прелл. — Это самое малое, что мне выплатят по денежному довольствию.

— Порядок! Я, стало быть, ищу желающих.

— Подожди пару недель. Посмотрим, как у меня пойдет.

— Не-е, я за тебя не волнуюсь. Ну, а когда ты все-таки получишь «добро» на увольнительные?

— Но чтоб без Уинча, — еще раз предупредил Прелл. Потом, помолчав, добавил упрямо: — Если хочешь знать, он даже против меня может играть. Ей-ей, с него станется. Тогда ты принимай, чего бы это ни стоило. А денег я как-нибудь наскребу.

— Вот над Уинчем мне этого не хотелось бы проделывать. Но раз ты хочешь…

Преллу показалось, что глаза у Стрейнджа сделались задумчивыми.

— Смотри не хитри! — сказал он резко. — Если что выкинешь, я все свалю на тебя. Не я буду.

— Да нет, зачем? Так как насчет вылазки в город? Когда сумеешь?

— Откуда я знаю? Лично я хоть сейчас готов, достать бы только складную коляску.

— Ты обязательно должен быть, когда будем обмывать номер. — Он распрямился и добавил, ухмыльнувшись — Знаешь, баб там — навалом. Бери — не хочу!

— Да я охотно, но какие мне сейчас бабы. Что с гипсом, что без, не гожусь ни на что.

— Да, придется потерпеть пока, — сочувственно сказал Стрейндж. — Как у тебя с твоей малолеткой?

— Идет как надо! — оживился Прелл. — Рассказал бы я тебе… Но сопротивление еще не сломлено.

Стрейндж фыркнул и махнул ему рукой.

— Пойду разузнаю насчет пари, а потом гостиницей займусь. Я еще загляну. А ты постарайся раздобыть складную коляску.

Двигая руками колеса, Прелл развернул кресло, чтобы посмотреть вслед Стрейнджу. Как научишься управляться с этой штукой, руки сами работают, и думать не надо. Стрейндж молодчина, что зашел. Но что-то с ним стряслось на этот раз в Цинциннати. Он, Прелл, готов об заклад биться. Но раз Стрейндж не хочет говорить, не надо.

С самим Преллом тоже стряслось, не приведи бог. Не каждый день человеку снимают гипс. А ведь до чего ему хотелось встать на ноги. Особенно хотелось, когда Стрейндж был тут.

Однажды Прелл случайно подслушал, как один калека, которому после высадки в Сицилии отхватили руку и ногу, ставил семь против одного, что к моменту его выписки Прелл не начнет ходить. Бедняга собирался домой месяца через три. Никто не пошел с ним на спор.

В первые дни лечения Прелл был готов втайне согласиться с ним: за три месяца ему не подняться. Кроме того, еще не миновала опасность, что он вообще останется лежачим. Поэтому он и велел Стрейнджу подождать, прежде чем расходовать деньги, хотя внешне храбрился.

Насчет девчонки он тоже не был вполне откровенен со Стрейнджем. Не то чтобы он врал без зазрения совести, однако и хвастать особенно было нечем. Да, она лизалась с ним до умопомрачения, пока он не распалялся. Позволяла Преллу тискать себя, это правда, но больше — ни — ни, а он не очень-то уговаривал ее, так как боялся, что она рассердится и больше не придет.