Только одна ночь. Ошибка прокурора (СИ)

Иду послушно и охреневаю. Вот, блть, в коррупции меня еще не обвиняли. Как там говорил Верещагин:

«Я мзды не беру, мне за державу обидно».

И я не беру. Своим помогаю, чем могу, за долю малую. А чужих сторонюсь. Никогда нигде замечен не был. Тесть бы предупредил. Так откуда дровишки, мать вашу?

Сжимаю пальцы в кулак. Ритмично постукиваю рукой по кожаному дивану и выдыхаю. В любом случае покер-фейс сохранить надо. Ни в коем случае нельзя дать слабину. Налетит воронье и заклюет, нафиг.

Водитель время от времени косится в зеркало заднего вида. Наблюдает. Тоже знает, падла. Читал. И секретарша в курсе. Иначе бы не сказала, что больше никто не придет.

Интересно, чьих это рук дело? Я же еще в должность толком не вступил, а на меня уже ведро помоев вылили.

— Ну, это вы зря, — бурчу себе под нос, перечитывая по диагонали дурацкий пост. — Очень зря!

— Вот я и говорю, бред какой-то! Вы же только к нам в Шанск приехали. Откуда вам знать Годарова и Манучарова, спрашивается? — высказывает свое особо ценное мнение мой личный водитель. Гена, кажется.

— Мы знакомы, это не секрет, — пожимаю плечами. — Вместе в университете учились. У Тимура семейный бизнес, Руслан сам построил свою империю. Как и что, я не вникал. Даже когда их проверяли, никогда не вмешивался…

— Почему? — изумленно смотрит на меня Гена.

— Не просили, — усмехаюсь криво и добавляю спокойно и немного вкрадчиво. — А вот авторам и админам каналов я не завидую. Просто так взять и на ровном месте срок с пола подобрать. Это постараться надо.

— Да они про всех пишут, — морщится Гена. — Больше всех нашей первой леди достается. То не так оделась, то не так причесалась.

— Ну, я постараюсь добыть этим законодателям мод путевку по линии УФСИНа. Там их и оденут как надо, и подстригут.

— Правда, искать будете? — обалдело смотрит на меня Гена. Видимо, знает что-то или догадывается. И пробивает. Ну что ж, дружок, лови информацию из первых рук и передай кому следует.

— Обязательно будем искать и найдем. И шаловливые ручонки делом займем. Шить-строгать их быстро научат.

— Да неужели за такое сажают? — охает водитель. — Балуется кто-то. Несерьезно все это, Феликс Алексеевич!

— Несерьезно, когда лично тебя не касается, — обрываю пустой треп. — А потом все становится очень серьезно. Если завтра о тебе напишут, что ты — зоофил, и котиков трахаешь? Что тогда? Ты что будешь делать? — спрашиваю и не жду ответа.

Машина тормозит около здания прокуратуры. Выхожу, а Гена, видимо, поднимает выпавшую челюсть. Иначе бы ответил что-нибудь.

«Капец — ситуация», — задумавшись, поднимаюсь по мраморной лестнице купеческого особняка. Мажу взглядом по сторонам. Народ старается отвернуться или опустить глаза. Кое-где мелькают злорадные улыбочки.

Ну, погодите, суки! Не на того нарвались. Дело мне нужно! Важное и срочное. И желательно, очень простое. Бабку-пенсионерку, может, кто обидел, или незаконная застройка около реки.

— Жалобы мне на стол, — командую, проходя к себе в кабинет.

Всего три — негусто. Сильно не развернешься, но хоть одна должна выстрелить.

Две кляузы я откладываю сразу. Одну, сразу видно, писал сумасшедший. Его кто-то облучает по месту прописки, а вторая — трудовой спор. ИП Дроздов В.Ю. не выплатил заработную плату в полном объеме.

А вот третье заявление, написанное круглым девичьим почерком, кажется мне интересным. Это даже лучше, чем старушку через дорогу перевести. Одинокую беременную женщину лишили единственного жилья. Вот тут можно развернуться.

Явно за гнусной хулиганской выходкой стоит крупная фигура. Вот ее я и собираюсь прижать и придать делу максимальную огласку.

Ну что, ребята, вы напросились. Паблики сами по себе икру не мечут. Теперь ждите ответку от дяди Феликса.

Дело простое, как два пальца…

Открываю публичную карту, смотрю, кому принадлежат соседние участки. И даже не скрываю изумления. Со всех сторон подступают Дроздовы.

Виталий Юрьевич — справа, Аркадий Юрьевич — слева. А сзади примыкает участок Валентина Юрьевича.

«Я вам покажу, святые Валентины», — усмехаюсь криво. Делаю запрос в налоговую, на таможню и в кадастр. И с чистой совестью принимаюсь за работу. Даже поиски Юли откладываю. Некогда сегодня. Мне с Дроздов пух-перо ободрать надо.

Лишь в самом конце рабочего дня снова берусь за карандаш и делаю небольшой набросок. Рисую девчонку чуть полубоком, навожу тени на подбородок и край щеки и слышу, как в дверь скребется кто-то тихонечко.

— Можно? — голос кажется почему-то знакомым. Или я совсем с катушек слетел из-за девчонки? Всюду мне мерещится.

— Да-да, проходите, — приглашаю бодро. А сам прячу рисунок под бумаги. Склоняюсь над первой попавшейся, размашисто ставлю резолюцию. Поднимаю глаза и только усилием воли сдерживаю стон.

Юля, что ли? Откуда она тут? Как нашла? Сейчас еще и заявительница придет. Прям слет беременных у меня в кабинете.

Девчонка мнется у двери. Цепляется за папку обеими руками. Прикусывает губу. А в широко распахнутых глазах полно страха.

Узнала она меня. Узнала!

Глава 11