Только одна ночь. Ошибка прокурора (СИ)

— Феликс Алексеевич, личный приём на какой день назначить? — вплывает в кабинет томная красавица Вероника.

— А когда мой предшественник принимал? — поднимаю голову от бумаг. Лениво разглядываю девицу.

Вроде все при ней. Длинные ноги, грудь по стандартам бразильских стюардесс, упакованная в ажурную обтягивающую блузку, юбка в усос, каблуки. И призывный взгляд.

«Только помани», — называется. Вот только манить не хочется. Очередная телка безголовая. Устал я от них.

— Ой, — хлопает глазами Вероника. — Во вторник, кажется…

— Кажется, или точно? — откинув ручку, интересуюсь раздраженно. Давлю взглядом и не понимаю, как можно не помнить такую мелочь.

— Во вторник, — поспешно сообщает Вероника, распрямляя плечики. Выставляет напоказ пухлую грудь.

Отвлекает, сучка! И бесит. Не люблю я романов на работе. В клубе где-нибудь на отдыхе, может быть, и снял бы. Но в кабинете шпилиться… Не мой формат.

— День приема оставим прежним, — решаю я и давлю строгим взглядом. — Запросы на Москву готовы?

— Нет, еще в работе, — тушуется девица. — Я делаю.

— Делаю — это процесс, а мне нужен результат, — отчитываю строго. — Через пятнадцать минут жду, — насупленно засекаю время, косясь на Брейтлинг, подаренный Лидой.

В одном у моей жены был безусловный талант. Выбирала всегда исключительные подарки. И Брейтлинг этот… лимитированная версия. Лидка байеру за границу заказывала. В Москве таких было два. У меня и у тестя.

— Выполняйте, — киваю секретарше и перевожу взгляд на телефон, тихо вибрирующий на рабочем столе.

Никольская!

— Здравствуйте, Елена Вадимовна! — радостно здороваюсь в трубку. — Очень ждал вашего звонка…

— Ой, здравствуйте, Феликс Алексеевич, — робеет она от моего напора. — Витенька сказал…

Поднимаю глаза к потолку. Устал я за сутки от этих интеллигентных фишек. Я ж от сохи, привык решать все сразу и быстро.

— Да, хочу купить ваш дом. Мне все понравилось, — заявляю, укладывая затылок на подголовник высокого кресла. Чешу темечко и запоздало спохватываюсь.

Ну и дебил ты, Сарычев! Что ты несешь? Бабка сейчас цену залупит, и ты пролетишь мимо дома.

— Ой, как же я рада! — радостно восклицает профессорская вдова. — Мы строили с Иннокентием Петровичем для себя. Понимаете? И мне очень хочется отдать дом в хорошие руки. Дело не в деньгах, правда?

«А в их количестве!» — усмехаюсь я, вовремя прикусываю себе язык.

Разболтался я что-то. Расслабился.

— Да-да, конечно, — роняю солидно. А самому не терпится перейти к главному вопросу. Договориться о сделке и встретиться в ближайшее время у нотариуса.

— Поэтому я продаю дом за чисто символическую цену, — будто раздумывает Никольская. А я от нервяков сжимаю в руке карандаш. За малым не ломаю!

— Восемь миллионов, — стесняясь, называет Никольская, и я выдыхаю.

Что? Сколько? Да в Москве за эти деньги однушку на окраине не купишь!

А тут целый дом. Но в Шанске.

Стараюсь не рассмеяться. За шикарный дом — это копейки. Потом будут говорить, что прокурор обокрал бедную вдову.

— Вас устраивает? Это не много? — участливо интересуется старушка. А я сцепляю зубы, чтобы не заржать в голос.

— Да, конечно. Восемь миллионов — хорошая цена, — замечаю осторожно. — Где мы встретимся, чтобы оформить сделку?

А дальше все идет как по маслу. И нотариальная контора оказывается в пешей доступности, и документы можно отправить по ватсапу, чтобы подготовили к сделке.

Волшебство. Я люблю тебя, Шанск!

Быстро нахожу в телефоне скан паспорта и генеральные доверенности от обоих родителей. С первого дня жизни с Лидой я все оформляю на них. Поэтому нам при разводе делить нечего.

«Завтра в одиннадцать мы вас ждем», — приходит ответ. Вглядываюсь в смазливое личико помощницы нотариуса и улыбаюсь.

А вот эта, пожалуй, ничего.

Так, а письма где? Растираю затекший затылок и выхожу в пустую приемную. Красавицы Вероники и след простыл. Куда делась, понятия не имею. Ну не искать же.

— Мне нужна нормальная секретарша, — захожу к Рудникову, своему заместителю.

— А разве Вероничка не подойдет? — поднимает он на меня масляный взгляд. — Она красивая. У нас ее многие любят.

«Вот мне еще переходящего вымпела не хватало», — морщусь мысленно.

— Ты не понял, Валерий Палыч, — нависаю над столом зама. — Мне нужен сотрудник для работы. Чтобы был в курсе любого вопроса, быстро печатал и вел делопроизводство. А внешний вид, пол, размер ноги и семейное положение значения не имеют. Ладно, я сам найду. А эту уволить, — цежу недовольно, не обращая внимания на вытянувшееся лицо зама.

Возвращаюсь к себе и чуть не бью себя тапком по лбу.

«Сарычев, ты совсем с гвоздя слетел? Так тоскуешь по Юле, что даже думать разучился? С хера ли ты к Рудникову поперся? Барабанщик в личном окопе понадобился?»

Звоню Тиме Морозову, и примерно через час у меня в кабинете появляется Галина Сергеевна. Ухоженная дама лет под пятьдесят, очень корректная и толковая.

Надавав заданий, я, наконец, выдыхаю.

Теперь можно и своими делами заняться. Звоню нужному человечку в РЖД, а потом — начбезам авиаперевозчиков.

Выстреливает РЖД, конечно!

Рада Извекова ехала одна в СВ до Адлера. А потом пересела на «Ласточку».