Только одна ночь. Ошибка прокурора (СИ)

Веду пальцем по выпуклым корешкам серьезных изданий. Нет, тут не полные собрания сочинений прозаиков и поэтов, не лоснящиеся золотом переплеты нарядно изданной ахинеи типа «Тысяча великих анекдотов» или «Стопятьсот мудрых мыслей». Наоборот, сборники по юриспруденции, справочники по медицине и книги по философии.

Наверное, собирал чувак, а как ласты склеил, так никому его наследие и на хер не нужно. Так и я сдохну, а Алиска все мое барахло на свалку отнесет. Выкинет и забудет.

Провожу ладонью по толстой буйволовой коже большого кресла, стоящего у окна. От нечего делать вглядываюсь в темноту и иду обходить свои новые владения дальше, постепенно влюбляясь в этот дом.

«По-любому куплю», — решаю, ощущая себя наследником неведомого профессора Никольского. Распахиваю следующую дверь и замираю на месте. Большая комната с окнами во всю стену встречает меня эхом и пустотой.

«Обои надо переклеить и поставить кровать. Размер кинг-сайз из Москвы выписать», — мечтательно оглядываю свою будущую спальню. Будет куда телочек привести. Потягиваюсь довольно и дергаю бронзовую ручку двери. А там еще одна комната. Тоже пустая. Не знаю, как ее использовала профессура, а мне под гардеробную в самый раз.

Бесцельно брожу по второму этажу и снова забредаю в будущую спальню. И будто наяву вижу тяжелые шторы на окнах, огромную кровать с кожаным изголовьем и девчонку, спящую на черных простынях. Ту самую сладкую девочку, с которой тусил в горах.

Мое личное наваждение, мой личный дурман.

«Где ты? Как мне найти тебя?» — поднимаю глаза к потолку. Полгода прошло, а я до сих пор о ней думаю. Вроде, взрослый мужик. А веду себя как пацан дурной. Страдаю не пойми по кому.

Нет, ее точный портрет я и сейчас по памяти нарисую.

«Нос вздернутый, маленький, глазищи на пол-лица, светло-серые, почти голубые, на подбородке ямочка, и щечки бархатные», — прет из меня профдеформация. И вместо портрета получается фоторобот.

«Надо найти ее», — спускаюсь на первый этаж по круглой лестнице. И снова думаю о Юле. Вспоминаю стройные ножки, выглядывающие из-под одеяла, и маленькие розовые пальчики, которые я за малым не облизал тогда.

Постеснялся, придурок. Будить не хотел. А утром она исчезла, зараза.

В штанах становится тесно, и это немного отрезвляет. Гляжу на часы, половина второго ночи.

«Ну и где я тебе сейчас кого-то найду? — опускаю глаза к вздыбившейся ширинке. — Идем спать, дружок. Завтра, конечно, будут сношения. Но большей частью церебральные», — усмехаюсь криво.

Мне будут делать мозги, я кого-нибудь отымею самым извращенным способом, то есть в мозг.

Быстро принимаю душ, вытираюсь мятой майкой. Полотенца тут для будущих хозяев не предусмотрены. И прихватив с кресел пару гобеленовых подушек, заваливаюсь спать на диване в гостиной.

Сразу проваливаюсь в сон, надеясь хоть немного поспать. А хренушки! Мое подсознание, отвечающее за основные инстинкты, настойчиво подсовывает мне яркие образы. Снова вижу девчонку, танцующую в моем халате около окна. Подхожу сзади, снимаю с плеч махровую тряпку…

«Стоп!» — просыпается во мне прокурорский душнила.

Подрываюсь, будто кто по башке дал. Сажусь на диване и в первую минуту не понимаю, где нахожусь.

— А дом этот… дом… — бурчу себе под нос. И неожиданно до меня доходит.

Твою ж мать! Ну как я мог упустить тогда? Как? Всю жизнь на следствии! И так облажался.

Девчонка ходила в моем халате. Я ее раздел и отнес в постель, где мы кувыркались почти до утра. Халат откинул на кресло. А утром, когда проснулся, ее уже не было. Но и халат пропал. Я тогда еще не сразу хватился. А потом на горничную подумал и попросил принести свежий.

Стало быть, Юля моя в халате ушла.

А это значит, она жила со мной в одной гостинице и, возможно, на одном этаже.

Вот только я, долбонавт, все промухал. Можно было бы запросить записи с камер наблюдения около лифтов, и на моем этаже поискать.

Эх! Бью кулаком по спинке дивана. Вроде бы не больно, но и толку нет никакого.

«А чего ты так закусился? — в который раз спрашиваю себя. — Здесь найдешь какую-нибудь неболтливую разведенку. Будет к тебе прибегать. Свет клином не сошелся на этой Юле».

Снова кладу голову на подушку и закрываю глаза.

И если несгибаемый Феликс в штанах уже немного расслабился, то прокурорская чуйка, наоборот, подняла голову.

«Подожди!» — подскакиваю с постели.

Подойдя к окну, отдергиваю шторы и как дурак бессмысленно таращусь в предрассветную мглу.

На моем этаже было всего четыре люкса. Я же проверял!

В двух жили какие-то важные перцы из Сургута. Те даже из номеров не выходили. Бухали по-черному. Видимо, оттянуться приехали.

А вот в самом дальнем номере жила Рада Извекова. Следовательно, Юля моя могла поселиться только у Рады. И скорее всего, нелегально. Поэтому надо запросить инфу у перевозчиков. РЖД нагнуть и все авиалинии. И посмотреть, кто летел вместе с Радочкой на соседнем месте, или ехал в одном купе.

«Говно вопрос. Завтра порешаю», — самодовольно усмехаюсь я, вернувшись на диван. И только голова касается подушки, засыпаю сном праведника.

Глава 8