Только одна ночь

– Нет, потому что мы с самого начала делали все неправильно. Если мы с Дейвом пытались построить отношения на конформизме, то мы с тобой… мы строили роман на предательстве.

Он кивает, возит картами по столу.

– Я думал, что ты можешь сказать нечто подобное. Поэтому я подумал… что, если мы попробуем начать иначе?

– Прошу прощения?

– Ты поняла меня. – Он улыбается; эта мальчишеская улыбка тут же очаровывает меня. – В этот раз мы можем начать все правильно. В нашу прошлую встречу я был, скажем так, в маскарадном костюме. Я скрывал все, что могло намекать на мою… сентиментальность.

Я приподнимаю бровь, но не прерываю его.

– Я скрывал все, что могло выглядеть как нечто теплое и уязвимое. Я был…

– Ты был незнакомцем, – заканчиваю я за него.

Он кивает:

– Да. Незнакомцем для тебя… а ты была незнакомкой для себя самой.

Я вздыхаю, погружаясь в воспоминания.

– Я позволила незнакомцу снять меня за игровым столом.

– Да, – хмыкает он. – А теперь я спрашиваю – можно ли другу снять тебя в баре?

Я смеюсь. Ничего не могу с собой поделать.

Он заглядывает мне в глаза, и этот его взгляд… он пробуждает все старые чувства. Восторг, желание, возбуждение, все.

– Ты все еще мой океан, – шепчет он.

– Нет, – качаю я головой.

Он спадает с лица, но не злится.

– Ну ладно. Я не стану давить на тебя…

– Я не твой океан, – говорю я. – Но если сегодняшний вечер пройдет нормально, я смогу считать себя твоей девушкой.

Он замирает. А потом на его лице расцветает улыбка, еще шире, чем прежняя, и такая яркая, что она заливает светом всю комнату.

У меня становится радостно на сердце.

Не отрывая от меня глаз, он подзывает официантку.

– Виски просто замечательный, – говорит он ей. – Мы желаем взять целую бутылку наверх, в номер.

– О, мы так не делаем.

Он вынимает бумажник и кладет на стол четыре сотни.

– Может, все же сделаете.

Официантка колеблется всего пару секунд, деньги исчезают со стола, и через минуту она уже возвращается с бутылкой виски в бумажном пакете.

Мы быстро покидаем бар, направляясь прямиком в большой холл, который ведет в лобби.

– Поверить не могу… – начинаю я, но не успеваю закончить, как он притягивает меня к себе. Он заключает меня в объятия и целует. Его пальцы нежно гладят мои волосы, спину. Мои руки судорожно сжимают его плечи, словно я боюсь его отпустить.

Мимо нас проходит пара подростков.

– Снимите номер! – кричит один из них.

Роберт немного отстраняется от меня.

– Паренек-то умен не по годам!

Я хихикаю по пути к стойке регистратора и скромно встаю у него за спиной, пока он заполняет анкету и получает ключи.

Глядя на то, как он общается со служащим, я замираю. Это безрассудно… куда более безрассудно, чем та ночь в Вегасе, потому что теперь я знаю, во что впутываюсь. Что, если опять все пойдет не так?

Но когда я поворачиваю голову, я ловлю свое отражение в зеркале. Я узнаю эту женщину. Теперь я знаю, кто я.

Больше никто не будет меня контролировать. У меня есть смелость быть самой собой. Даже тот факт, что я осознаю это… он что-то да значит. На этот раз я ни за что не потеряюсь.

И когда он поворачивается и предлагает мне руку, я беру ее без колебаний, без дрожи, и вместо того, чтобы идти за ним, я иду рядом. Через несколько минут мы уже в номере. Он не такой грандиозный, как в отеле The Venetian, но теплее, уютнее, цвета мягкие, приятные. Роберт поднимает меня на руки, как принцессу из сказки, и так нежно укладывает на огромную кровать, что я вздыхаю.

Он осторожно ложится рядом и касается моей щеки.

– Кейси, – говорит он.

– Да?

– Пообещай, что больше никогда не позволишь незнакомцу отвести тебя в номер отеля, ладно?

Я хватаю подушку и бью его по голове. Через мгновение мы уже катаемся по кровати, хохочем, и я целую его снова, и снова, и снова.

В итоге он пришпиливает меня к матрасу, взяв за руки, и улыбается мне в лицо, прежде чем опуститься и поцеловать в шейку.

– Сегодня на тебе нет никаких духов.

– Какие-то проблемы? – смеюсь я.

– Вовсе нет. – Голос его становится мягким. – Мне нравится твой собственный запах. И все же…

Он замолкает и скатывается с меня. Встает, подходит к комоду, куда мы поставили бутылку виски, и возвращается с ней в кровать.

Мои глаза затуманиваются, стоит мне вспомнить, как он наливал мне первый стакан… когда еще был незнакомцем.

– Ты не составишь мне компанию? – спросила тогда я.

И он улыбнулся, в глазах тайна и озорство.

– О, я непременно составлю тебе компанию.

Но сейчас никакого стакана нет. Он просто садится на край кровати, открывает бутылку и запускает в нее палец. Когда он вынимает его, он весь мокрый. Он осторожно проводит холодным пальцем у меня за ушком; я лежу не шевелясь, зная, что меня ждет, сгорая от нетерпения.

Он наклоняется и зарывается лицом в мои волосы, потом я чувствую, как его язык слизывает виски, кусает меня за мочку, лижет и кусает, пока мое дыхание не учащается, и я не тянусь к нему.

Но он отталкивает меня. Он еще не закончил наносить на меня этот странный парфюм.

– Сними блузку, – командует он.