Только (не) рабочие отношения

— Вы больше не грустите, Аня?

— Больше — нет, — улыбнулась я, на мгновение опустив глаза. — Спасибо.

— Пожалуйста, — он обаятельно улыбнулся. — Могу я в качестве благодарности спросить ваш номер? Вдруг мне тоже станет грустно? Как считаете, сможете составить мне компанию и тоже покормить голубей? К такой принцессе они точно прилетят…

Щеки уже горели от этого странного сравнения с принцессой, но телефон, сбившись только раз, я продиктовала. Добром же на добро надо отвечать, верно?..

— Хм, отключено, — со значением произнес Арсений, нажав вызов.

— Ой. Он и правда отключен, — смутилась я, доставая телефон.

Еще не хватало, чтобы он подумал, что я специально продиктовала неверный номер.

— Бывают совпадения, — невесело хмыкнув, проговорил мужчина, поднимаясь. — Что же. Рад был познакомиться, Аня.

Я невольно встала следом, растерянно взглянув на него.

— Я тоже…

Он усмехнулся и, кивнув, направился прочь. А я осталась одна.

Ну что за ерунда? Почему я чувствую себя виноватой? Мне что, нужно бежать следом и кричать, что телефон и правда выключен?..

Я сжала кулаки, наблюдая, как симпатичный мужчина уходит, и сердито выдохнула.

Не виновата.

Ни в чем я не виновата.

Если у него самооценка низкая, и людям он не верит, кто ему доктор?!

Я фыркнула, но медитировать, сидя на скамейке больше не тянуло.

Ладно, самое время доесть кукурузу и пойти за покупками.

… А еще выкинуть из головы мысль, что мне ничего не стоило повторить про выключенный телефон еще раз. Ведь, может, этого вежливого мужчину так могли не раз и не два обманывать…

Следующий выдох вновь получился грустным, но смысла о произошедшем уже не было: поток людей уже давно скрыл Арсения из вида.

Глава 24

Два объемных пакета оттягивали руки, а я, наконец, поняла маму, которая несмотря на тяжесть покупок, ни в какую не соглашалась сходить в магазин два раза.

«Ой, да ладно, что я не донесу?».

Донесу, конечно, но в два приема все-таки было бы легче. Эту мудрость мне еще предстояло постигнуть. А пока я медленно продвигалась к моему новому жилью.

Почему-то было иррационально стыдно, когда я зашла в подъезд. Он весь такой красивый, мрамором отделанный, а я тут с пакетами, где мешаются средства для мытья посуды, туалетная бумага и пачка не слишком-то дорогих сосисок.

Местные жители, наверное, и не ходят сами по магазинам. Им все на блюдечке приносят слуги. В том числе туалетную бумагу…

Вздохнула, признавая, что это во мне зависть заговорила.

Я была в Москве меньше недели, но уже ознакомилась с ценами на аренду жилья, и пока не представляла, как могла бы стать хозяйкой студии, похожей на ту, в которой поселилась. Разве что через постель… То есть, выйдя замуж за молодого, привлекательного миллионера с богатым внутренним миром.

Но я так не хотела. Я была девочкой взрослой и понимала (несмотря на мнение Али), что миллионеры — это не принцы из сказок. Им, наверняка, «принцесс» подавай.

Да и вообще. Не в деньгах счастье, а в…

… Тут я пока терялась — опыта, кроме детсадовской безответной любви, не было. Но в голове крутилось что-то про взаимоуважение, поддержку и, конечно, любовь.

Двери лифта открылись, и я с недоумением посмотрела на него. Надо же, сама не заметила, как вызвала.

— Вы будете заходить или еще помедитируете? — раздался голос мужской голос чуть позади, и я удивленно обернулась.

Мужчина лет тридцати был одет в легкое пальто и держал в руках пакет с молоком. Исходя из предыдущих мыслей, я бы назначила его «слугой», если бы не острый пряно-древесный аромат парфюма и явно модельная стрижка с художественно выбритыми висками.

Оценивая его по шкале привлекательности: его бы я тоже нарисовала.

— Значит, все же помедитируете, — усмехнулся «сосед», обходя меня, и только после этого до меня дошло.

— Ой, нет. Я тоже еду.

Мужчина пожал плечами и посторонился, пропуская внутрь. Нажал на нужный этаж, обернулся ко мне… И я опять зависла.

В профиль он смотрелся еще интереснее. С упрямым подбородком, длинными ресницами и по-женски пухлыми губами.

Так. Я уже просила в этом лифте сфотографировать Ярослава Львовича, и…

Я сглотнула, чувствуя, как щеки вновь предательски начинают алеть.

Не то чтобы мне не понравился результат фотосессии, но… Но, кажется, лимит по глупостям у меня на этот месяц (а лучше год) исчерпан.

Поэтому я закусила губу, чтобы не сказать что-то, о чем пожалею.

Но, похоже, я даже молчать умею как-то глупо, потому что у мужчины удивленно поднялись брови.

— Я что-то не так сделал?

Я покачала головой.

— Может, я похож на маньяка?

Что? Я нахмурилась, но вновь покачала головой.

— У вас обет молчания? — приподняв одну бровь, уточнил он.

— Нет… С чего вы взяли?

— Вы не называете этаж и не нажимаете сами, — пожал плечами сосед.

Я смутилась, но, быстро глянув на панель со списком этажей, воспрянула духом.

— Так мне туда же!

Брови, теперь уж точно соседа, вновь удивленно взлетели.

— Вы уверены? — взгляд скользнул по мне сверху вниз, задержавшись на объемных пакетах, через которые просвечивала целая упаковка туалетной бумаги…

Как же стыдно…