Только не Эбигейл!

Но встав, Эбигейл испытала странное ощущение, будто за последние несколько минут пол неким таинственным образом накренился на несколько градусов. Она уже подошла к полуоткрытой двери своего кабинета, смежного с кабинетом босса, когда Макс окликнул ее:

— О, мисс Гастингс, я забыл вам сказать…

— Да? — Эбигейл обернулась, отчего голова закружилась еще сильнее.

Она подумала, что шеф наконец сообразил, какую забавную допустил оговорку, и сейчас они вместе посмеются: «Жена? Я хотел сказать — вина! Купите мне ящик хорошего вина! Я пошлю его Уоррену Баффету в благодарность за полезный совет по части операций на фондовом рынке».

Эбигейл приготовилась расплыться в улыбке. Снова будет о чем посудачить с Мейвис, секретаршей, работавшей у Макса Галлахера еще дольше, чем она сама. Прикрыв трубку ладонью, но не прекращая слушать собеседника, он прошептал:

— Сегодня я обедаю с Джеффом в спортивном клубе. Позаботьтесь, чтобы нам оставили столик подальше от парилки. Знаете ли, запах…

Макс сделал ободряющий жест в ее сторону, и она, тупо кивнув, так же шепотом ответила:

— Конечно, сэр. — Эбигейл столько раз за день приходилось произносить эти слова, что они вылетали из ее ует автоматически.

— Эй, Эбби, что с тобой, дорогая?

Она очнулась от глубоких раздумий и увидела на пороге Своего кабинета Мейвис Свон, которая подергивала плечами в такт мелодии, звучавшей в наушниках плейера, висевших у нее на шее, словно какое-то украшение.

— Ничего, — заверила ее Эбигейл и резче, чем хотела, осведомилась: — А почему ты спрашиваешь?

— Потому что ты снова играешь скрепками.

— Вовсе нет. — Эбигейл опустила глаза и вздохнула.

Ее застали на месте преступления. В выдвинутом ящике стола двумя аккуратными рядами были выложены серебристые скрепки, повернутые длинными петельками вниз. Одну она все еще держала в руке. Эбигейл поспешно бросила улику и задвинула ящик.

— Нет ничего дурного в том, чтобы класть вещи на место, — упрямо возразила она. — Тогда ничего не будет теряться.

— Иногда не грех и потеряться, — проворчала Мейвис. — Иначе как же кто-нибудь сможет тебя найти, детка?

Официально Мейвис принадлежала к числу технических сотрудников, но на самом деле… Она отвечала на звонки, регулировала поток посетителей и раздавала советы, которые, как правило, оказывались верными. Что касается стиля жизни, то для компании она была гуру, и даже Макс признавал, что мисс Свон вполне могла бы преуспеть в качестве ведущей собственного ток-шоу.

Никто лучше Мейвис не мог научить «жить полной жизнью», и с некоторых пор Эбигейл стала объектом ее пристального внимания. Секретарша клялась, что внутри мисс Гастингс притаилась «Эбби». Эбигейл не знала, что было бы страшнее: если бы Мейвис оказалась права — или если бы ошибалась.

— Господи, девочка, что это за красное пятно у тебя на лбу? — спросила Мейвис.

— Я потерялась, а дверь меня нашла, — вымученно пошутила Эбигейл.

— Тебе необходима моя успокаивающая мазь «Бабуля Свон»! — Напевая себе под нос и приплясывая, Мейвис подошла к ее столу.

Временами Эбигейл мечтала хотя бы о половине той уверенности в себе, какой обладала секретарша. Мейвис не заблуждалась на свой счет, но нисколько не смущалась ни щедрости своих форм, ни широты натуры. Она была крупной, красивой женщиной, и окружающим оставалось либо примириться с этим, либо убраться прочь с ее пути.

Сегодня на Мейвис были широченные брюки из легкого шелка в сине-зеленую полоску, которые развевались вокруг ее щиколоток цвета кофе с молоком, и такая же свободная длинная блуза. Сквозь блузу просвечивал бирюзовый, скроенный по индивидуальному образцу бюстгальтер, в котором покоился ее роскошный бюст.

Эбигейл в строгом бежевом костюме, сшитом на заказ, со своими сдержанными манерами, с темной косой, узлом скрученной на затылке — потому что это был самый быстрый способ уложить густые, непослушные волосы, — казалась себе рядом с Мейвис серой мышкой.

Мейвис водрузила сумку размером с небольшой чемодан на стол, пошарила в ней и, выудив пеструю баночку с мазью, вручила ее подруге с милой улыбкой.

— На, полечись!

Смазав липким снадобьем место ушиба, Эбигейл моментально почувствовала облегчение.

Мейвис могла бы открыть аптеку и торговать только своими домашними лекарствами фирмы «Бабуля Свон»: собственными снадобьями от головной боли, натуральными антидепрессантами, средствами для увеличения объема бюста и травами, способствующими повышению плодовитости. Она даже утверждала, что имеет приворотное зелье, которое подмешивает в еду своему приятелю Генри каждый раз, когда у того «начинает блуждать глаз».

Мазь представляла собой причудливую смесь густого шоколадного цвета с добавлением чего-то похожего на крем из аптечного алтея. Как-то Мейвис варила такую смесь прямо здесь, в офисе, в маленькой кухне-кофейне, но и близко не подпустила Эбигейл к своему священнодейству.

— Я не отвечаю за то, чем все это может кончиться, — многозначительно предупредила она тогда.

Эбигейл поблагодарила за лекарство и сделала попытку вернуть баночку, но секретарша настояла, чтобы она оставила ее себе.