Только не для взрослых

– Уходи! И перестань нас терроризировать.

– Я очень люблю Виту! – услышала я. – Я согласен на все ваши условия, только выпустите ее, пожалуйста.

Привалившись спиной к двери, мама зажмурилась:

– Какой стыд! Орет на весь подъезд.

– Выйди к нему сама, – предложила я. – Тогда я точно не сбегу.

– Отправляйся сейчас же к себе! – Она затолкала меня в комнату и, закрыв поплотнее дверь, чтобы не слышать криков и звонков, тоже осталась.

Мы сидели молча, пока все не стихло.

– Я тебе этого не прощу, – сказала я в наступившей тишине. – В тот раз простила. А теперь уже не смогу. Ты очень злая, мама. И жестокая. Когда я была маленькая, считала тебя самой лучшей. Самой доброй, умной и справедливой. Но теперь вижу, что это не так.

Она не отвечала. Сидела спиной ко мне и вытирала белыми от муки руками струившиеся из-под очков слезы.

Через полчаса за кухонным окном появился подвешенный на веревке букет роз. Он болтался туда-сюда на ветру, как красный маятник, и не заметить его было невозможно.

– Ты погляди-ка. – Мама всплеснула руками. – Он меня еще и дразнит.

Открыв окно, она притянула шваброй веревку с букетом к себе, обрезала ее ножиком и выкинула цветы в снег.

Всю эту ночь и половину воскресенья Артём играл на виолончели мои любимые песни. Я закрывала глаза и представляла, что он рядом.

Пару раз мама грозилась пожаловаться на шум, но, к счастью, все-таки этого не сделала. Потому что на самом деле ей тоже очень нравилось, как он играл. И это, кажется, единственное, что она в нем одобряла.

Глава 6 Никита

Я проснулся от яростного клацанья.

Дятел в пижаме и огромных наушниках сидел перед монитором и нервно дергал мышкой. На темном фоне экрана хаотично мелькали флуоресцентно-синие и красные штуки, напоминающие жуков. Колено его тоже дергалось, ноздри раздувались, губы беззвучно шевелились.

Судя по тревожной взвинченности, он отражал атаку.

Мы делили с Дятлом комнату больше года, и я почти привык к его ранним подъемам, но раньше его утро никогда не начиналось с игр. Однако, с тех пор как он променял свой драгоценный ЛОЛ на «Старкрафт», я уже ничему не удивлялся.

Из-за одного дурика ботана типа него самого Ваня совершенно съехал с катушек.

Я и подумать не мог, что он может быть таким упертым. Нет, я знал, что Дятел доставучий и настырный, но сам он в конфликты обычно не лез, а ради сохранения мира с легкостью шел и на уступки. Теперь же его переклинило.

Целыми днями он вынашивал планы, как умыть этого Маркова, который нарочно провоцировал других на споры и открыто нарывался, выставляя себя самым умным. Подобного золотой медалист Дятел, посвятивший всю свою школьную жизнь учебе, стерпеть никак не мог. Его возмущало не столько самомнение еще не окончившего одиннадцатый класс Маркова, сколько его «невоспитанность» и «отсутствие скромности».

Причем прямолинейного и порой откровенно грубого Тифона Дятел никогда не обвинял в невоспитанности, а обожающего прихвастнуть Лёху Криворотова – в отсутствии скромности. Марков же стал для него воплощением зла.

Услышав, что он играет в «Старкрафт», Ваня решил провернуть аферу.

Он потратил около двух месяцев изучая эту игру и прокачивая навыки, для того чтобы под видом таинственного незнакомца вызвать Маркова на дуэль. Однако, чтобы стать профи, двух месяцев оказалось недостаточно, а на большее терпения Дятлу не хватило. Поэтому, когда Марков его разгромил, Ваня завелся еще сильнее.

И теперь каждую свободную от учебы минуту постоянно играл в эту «очень сложную стратегическую игру на логику, расчет и координацию действий».

Я достал телефон. На экране висело ночное сообщение от Насти:

«Извини, завтра встретиться не получится. У меня болит горло».

Я чувствовал, что она продолжает обижаться, и уже сто тысяч раз раскаялся, но снова заводить тему про пирог и Зою не решался.

Воскресенье всегда сложный день. Дома сразу все: и папа, и Аллочка, и Дятел, и, разумеется, бабушка.

Они постоянно ходят туда-сюда, громко переговариваются или что-то ищут. Каждый вроде бы хочет отдохнуть, потому что выходной, но в итоге не может.

Бабушка жалуется, что у нее выходных не бывает, из-за чего Аллочка чувствует себя виноватой, и ей приходится торчать вместе с ней на кухне, выполняя распоряжения.

А папа вечно что-нибудь ремонтирует. Не успевает починить одно, как ломается другое. Он считает, что мы вчетвером ведем против него подпольную войну.

Сегодня он пытался починить пылесос. Я знал, что ему не хочется это делать и он давно принял решение купить новый, но пока про это молчал, чтобы не ссориться с бабушкой. Ведь «дедушка все в доме чинил сам».

Дятел же, в отличие от папы, очень загорелся идеей разобрать пылесос. Даже отвлекся от компьютера и ходил вокруг, давая советы. Папа заметно злился, но терпел. Аллочка его жалела – она тоже была за то, чтобы купить новый пылесос.

Но бабушкино слово у нас – закон, а непоколебимая уверенность Дятла в том, что починить можно что угодно, заставляла его, сидя в коридоре на полу, серыми от пыли руками в тысячный раз прочищать какие-то фильтры.