Только не для взрослых

– А как ты думаешь, почему каждый рок-панк-рэп – нужное подчеркнуть – музыкант считает необходимым обязательно иметь в своем багаже песню про демонов? Это дань моде? Стилю? Некий особый маркер? Код? И если да, то чего?

Камера перемещается, и на экране крупным планом появляется белобровое лицо Нильса. На голове у него такой же красный колпачок.

– Я не отвечаю за всех, – кривится Нильс. – У меня свой концепт. Свои маркеры, фломастеры, карандаши… Нужное подчеркнуть.

Он выпендривается, но ведущему нравится, и он смеется, будто это какая-то очень смешная шутка.

– В таком случае давай-ка дадим слово главному демону вашего проекта. Уж какие только слухи не ходят в Интернете о тебе, Артём! Признаюсь, я даже немного побаивался, приглашая тебя к нам в студию. Как у тебя вообще дела?

Артём сидит на диване рядом с Нильсом. В черном свадебном костюме из клипа и белой рубашке, расстегнутой на несколько верхних пуговиц. На большом пальце правой руки – толстое серебряное кольцо. Пирсинг блестит.

Я уже как-то видела Артёма по телевизору на ток-шоу, там он был растерян и подавлен. Сейчас он совсем другой: расслабленный, самоуверенный, сияющий белозубой улыбкой.

– У меня все отлично. Спасибо, что спросили.

– Ты больше не в розыске?

– Это будет ясно после вашего эфира. – Он смеется, ведущий тоже.

– Нет, серьезно, как там девочка? Мы же всей страной следим и переживаем. Такая история!

– Пригласите ее к себе и спросите сами.

– Да я бы с удовольствием, – оправдывается ведущий. – Но у нас музыкальная программа.

– А вы разве не в курсе, что клип «Демоны» снят по ее сценарию? – Артём подается вперед и опирается на колени. В распахнутом вороте видна цепочка. – Сейчас она пишет еще два сценария, и это не считая сборника сказок и визуальной новеллы.

Шутка Артёма предназначается специально для меня, и я смеюсь.

– Таких подробностей я не знал, – признается ведущий.

– Но, если у вас музыкальная передача, стоило поинтересоваться этим раньше, чем бульварными сплетнями. – Артём саркастично смотрит на него.

– А ты и впрямь опасный. – Ведущий подмигивает ему. – Значит, подробностей личной жизни не будет? Просто ходили слухи, что после этого клипа у вас с Касторкой был роман, но если верить последней информации…

– А хотите, я расскажу, о чем думал Нильс, когда писал эту песню? – Резко выпрямившись, Артём закидывает руку на спину дивана со стороны Нильса. – Он думал о том, какой он редкостный урод и как ему тошно быть таким придурком, но, увы, другим он быть не способен. Буйная рефлексия, не отягощенная каким-либо иным смыслом. С целью хайпануть на жалости, изобразив себя сложным и драматичным.

Лицо Нильса остается бесстрастным.

– По правде говоря, даже добавить нечего.

– А вот вам и рецепт идеальной коллаборации! – восклицает ведущий. – Главное, чтобы все ее участники были единомышленниками. А теперь, пока вы наполняете бокалы, ребята исполнят для нас своих нашумевших «Демонов».

Изображение затемняется и переносится на студийную сцену, где в точечном свете проступают три фигуры: Нильс, Рон и Эдик. Артёма еще нет, но его партия начинается чуть позже.

– Круть! – с уважением говорит Лёха.

Макс неотрывно смотрит в экран, и теперь я замечаю, как уже Микки разглядывает его.

Но тут на сцене появляется Артём, и я больше никуда не смотрю – просто не могу отвести глаз. До Нового года остается пятнадцать минут, и мне безумно жаль, что он будет встречать его не со мной, но он прекрасен и играет как бог.

– Ничего себе! До чего техника дошла! – раздается вдруг из коридора голос. – Вашу маму и там и тут передают.

Мы одновременно оборачиваемся на старую мультяшную шутку. Артём стоит одетый в дверях и смеется. В руках у него огромная корзина с фруктами, упакованная в прозрачную хрустящую бумагу.

– Девочки, налетайте. – Он ставит ее на комод, но она такая большая, что не умещается на его поверхности и очень громко шелестит. – Подарок от канала.

Лана радостно прыгает вокруг.

– Тише ты, не мешай, – шикает на него Лёха. – Тут нашего друга по телевизору показывают.

Макс приходит Артёму на помощь и переносит корзину под елку.

Я вскакиваю и лечу в коридор.

– Как хорошо, что ты успел! – хриплю я что было сил. – Скорее раздевайся.

Он отстраняется и трогает губами мой лоб.

– У тебя опять температура.

– Ты был такой красивый, Артём!

– И это все? – Бровь вопросительно взлетает.

– И играл потрясающе.

– И-и-и? – Он наклоняет голову, выжидающе глядя исподлобья.

– Ты самый-самый лучший, и я тебя очень люблю!

– Вот. – Он удовлетворенно кивает и целует меня в нос. – Ради этого я и старался.

– Давайте уже, идите! – кричит Лёха. – Если старый год не проводим, он никуда не уйдет, и нам придется снова в нем жить.

– Ладно, – соглашается Артём, словно наступление нового года целиком зависит от него. – Наливай!

– А это что? – Я замечаю под вешалкой нечто большое неопределенной формы, завернутое в подарочную бумагу.

– Еще рано смотреть. – Он закрывает ладонью мне глаза, но я уже догадалась.

– Это мне? Подарок? Серьезно? Лошадка-качалка?

Он убирает руку, и по довольному, сияющему лицу видно, что я угадала.