Только не для взрослых

– Но если ты их увидел по камерам, то и они тебя тоже могли.

– Не-а. Я отключил их камеры на время. Все четко. Говорил же, что это легче легкого, а вы мне не верили.

– Мы не «не верили», а сказали, что это кража.

– А мне пофиг. Я, может, Робин Гуд.

– И что дальше? Ты уже отдал паспорт девчонке?

– Завтра утром отдам. Когда на работу придет.

– В общем, Зое я ничего не сказал, но ты все равно готовься. Так или иначе всплывет. А если Ярослав узнает, точно голову тебе оторвет.

– Пофиг.

– Тебе, может, на все и пофиг, но, если тебя убьют, твою собаку забрать будет некому, и ее усыпят.

– Ты что такое говоришь?! – Впервые за весь разговор Макс встревожился.

– Просто не забывай об этом.

Я вернулся в комнату, сел на свою кровать и уставился в неподвижную спину.

– Представляешь, Макс влез в сейф к каким-то типам и украл у них паспорт для девушки, с которой даже незнаком.

Я ожидал немедленных расспросов, ведь Дятел обожал подобные истории, но он не пошевелился.

– А еще Зоя дала мне пощечину и сказала, что никогда больше общаться со мной не будет.

Однако это тоже не подействовало. Слышалось только сопение.

– Вань, ну скажи, чем тебе помочь. Мне не все равно, правда.

Он не ответил.

– Я мог бы попробовать за тебя сыграть, но это будет еще больший позор, чем твой пропуск.

Ноль реакции.

– Ну ладно. Хочешь, могу тебе печений и молока принести?

Дятел был непробиваем.

Лёха все же сделал пост про Артёма и Виту. По литературе в итоговом аттестате у него вышел трояк, но, пока я читал этот опус, чуть не прослезился. Доживи Уильям Шекспир до наших дней, ему пришлось бы признать, что самая печальная на свете повесть – это история Артёма и Виты в Лёхином исполнении.

Я не сомневался, что Криворотов местами приукрасил и немного приврал, но, в любом случае, правда никого не интересовала. И его «опровержение похищения», сопровожденное милейшими фотографиями их обоих из Капищено, произвело эффект разорвавшейся бомбы.

Я полистал комментарии, поугорал, репостнул Лёхин шедевр себе на стену и принялся обдумывать трагическую историю своей любви.

Настя по-прежнему отказывалась со мной разговаривать. Почти как Дятел, но не так сурово.

Говорила, что просто нет настроения.

Быстро загуглив тату-салон, я записался на понедельник, потому что в воскресенье уже договорился с Тифоном ехать за подарками.

– У меня есть для тебя сюрприз. Давай встретимся в понедельник?

– Я не знаю, Никит, – произнесла она печальным голосом. – Мне нужно подумать.

– Да чего думать? Если хочешь знать, я соскучился.

– Мне это приятно слышать.

– Просто скажи, что придешь. Это будет классный сюрприз. Давай, если он тебе понравится, ты меня простишь.

– Дело совсем не в прощении. За что мне тебя прощать? За то, что тебе нравится другая девушка?

– Вот, блин, – не сдержался я. – Я уже сказал, что это было давно. Почему ты мне не веришь?

– Тебе нужно было мне сразу рассказать.

– О чем? О том, что я любил Зою, а она меня нет? Какой в этом смысл?

– Я думала, что ты мне все рассказываешь.

– Так и есть.

– Теперь я в этом не уверена.

– Я намерен убедить тебя.

– Как?

– Приедешь в понедельник – узнаешь.

Тифон ненавидел ходить по магазинам и не умел выбирать подарки.

Он вроде и понимал, что так надо, но и то и другое приносило ему страшные мучения. Раньше на помощь приходил Лёха. Именно он смог убедить Трифонова в том, что подарить девушке красиво упакованную ерунду намного лучше, чем привести ее в ТЦ и спросить: «Что тебе купить?»

Принять Лёхины слова Тифон принял, но осознать все равно никак не мог.

«Зачем тратить деньги на ерунду, если можно купить полезную вещь? Ту, которую она сама захочет».

В этот раз Лёха был занят елками, и сопровождать Тифона пришлось мне.

Я тоже не сильно разбирался в девчачьих подарках, но мнение Лёхи о том, что подарок должен быть неожиданным и желательно эффектным, полностью разделял.

Мамам мы сразу решили подарить по набору развесного кофе: просто зашли в специализированный магазинчик, спросили, какой кофе хороший, и не раздумывая взяли два одинаковых. Чему Трифонов несказанно обрадовался, наивно полагая, что через полчаса освободимся и можно будет пойти поесть.

Однако все еще только начиналось.

– Ты что будешь дарить? – спросил он меня, имея в виду Настю.

– Не знаю, может, игрушку.

– Какую игрушку?

– Мягкую. Котика или медвежонка.

– Не, мягкие игрушки не подходят. Зоя от Сониных игрушек не знает, куда деться.

– При чем тут Зоя?

– Притом, что мне тоже нужен подарок. Забыл?

– Слушай, только давай мы не будем дарить одинаковое?

– А какая разница? Они же не узнают.

– А вдруг узнают?

– Ну вот чего ты усложняешь? Просто выбери что-нибудь – и все.

Мы стояли посреди широкого коридора торгового центра.

– Может, украшение какое-нибудь? Кулон там или браслет.

– О, точно. Давай браслет.

– Можно еще платок какой-нибудь.

– Носовой, что ли?

– Нет. На шею повязывать.

– А-а-а, шарф? Не. У Зои классный шарф. Зачем ей другой?

– Мы с тобой будем покупать разное, – строго обозначил я.

– Не хочешь помогать, так и скажи. – Тифон надулся.

– Да при чем тут это? Подарок дарят для того, чтобы порадовать человека, а не для того, чтобы от него отделаться.